Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

но испуганно отпрянула от неожиданности. Спрятавшаяся у него под брюхом Лири, зашипела рассерженной кошкой при ее приближении. В груди опять защемило, а горле встал колючий ком. Ей было страшно, очень страшно. И одиноко. Но ее мужчинам некогда было ее успокаивать. Хотя она сейчас нуждалась в чьем-то безопасном объятии не меньше, чем Лири.

Хоегард и Шторос ушли с Гуртугом. Дайм раздавал сопровождавшему их отряду серых последние указания на случай нападения. Пятеро ушли за Шторосом и Хоегардом. Пятерых серых он послал вперед, остальные десять окружили их плотным кольцом.

Тирсвад что-то говорил сестре, и Динка ревниво отметила, что она не слышит слов, только угадывает невнятные отголоски его мыслей.

— Динка, — обратился к ней Дайм. — Если еще откуда-нибудь выбегут белые, держись между мной и Тирвадом. По моей команде бей силой. Без приказа ничего не предпринимай.

Динка кивнула. Сегодня для него она была всего-лишь одним из бойцов, а не любимой женщиной. Но… Разве не этого она хотела?

Соблюдая все меры предосторожности, они вновь предприняли попытку добраться до пещеры, в которой прошло детство Тирсвада.

Бежать по равнине вдоль горного хребта им оставалось недолго, и через пару десятков шагов Тирсвад уверенно свернул к едва заметной тропке, ведущей в скалы.

По мере подъема черные провалы пещер стали встречаться чаще, но нападать на них больше никто не решался. Даже если кто-то и замечал их приближение, то предпочитал не высовываться.

Тирсвад остановился у ничем не примечательной пещеры, точно такой же, как и сотни других, разбросанных по склону.

— Динка и Лири держитесь у меня за спиной, Дайм охраняй вход, — Тирсвад легко и естественно взял руководство на себя, и Дайм также спокойно, не задумываясь, уступил ему командование.

Вход в пещеру начинался узким коридором, расширявшимся дальше в кромешной темноте. Тирсвад, не скрываясь, уверенно шагнул внутрь. Лири тут же рванулась за ним, но и Динка не собиралась уступать свое место рядом с Тирсвадом. Поэтому они, недовольно поглядывая друг на друга, втиснулись в узкий ход одновременно и шли прижимаясь боками, но обе уткнувшись носами в задние лапы Тирсвада.

Из-за темноты пещеры и большого тела Тирсвада ничего не было видно. Но Динка учуяла резкие запахи двоих чужих самцов, и следом услышала грозное рычание. Пещера была обитаема и хорошо охранялась.

Тирсвад остановился. Динка приподнялась на задних лапах, но через его голову удалось разглядеть только две пары алых светящихся глаз напротив него, да две оскаленные пасти.

— Отец Руграст, отец Зинэйл, я пришел к матери. Позвольте мне увидеть ее, — учтиво проговорил Тирсвад и почтительно склонил голову, вытянув вперед нос и уведя назад рога, в знак доверия.

— Проваливай отсюда, кем бы ты ни был, — рявкнул правый самец. — Или мы разорвем тебя на клочки.

— Отец, я… — голос Тирсвада в мыслях вдруг стал неуверенным. И Динка явственно ощутила его чувства: отцы, воспитавшие его, тоже не узнали своего приемного сына.

— Папа и папочка! — взвизгнула вдруг Лири, ужом просочившись между лап Тирсвада, и бросилась прямо на оскаленные пасти.

— Лири стой! — приказ раздался с двух сторон. Рявкнул Тирсвад, и, одновременно с ним, потребовал остановиться левый самец.

— Папа? — прошептала Лири и в ее голосе зазвенели слезы. — Это я, твоя дочь!

— Лири, девочка моя, — смягчился левый самец, пряча клыки и потянувшись к ней носом. Но правый остановил его.

— Лири, иди попей воды, — велел он строго, но уже не так грозно, как до этого разговаривал с Тирсвадом. — Ты тоже! — добавил он, неприязненно оглядывая Тирсвада.

Лири метнулась влево и скрылась из поля зрения. Сразу же послышался плеск воды. Похоже, там за углом у самого входа был прорыт сосуд. Тирсвад не двигался с места переводя взгляд с одного отца на второго и ожидая, когда Лири напьется. Но она пила и пила. Динка подумала о том, что надо было напоить ее еще там, у реки. Ведь она давно была больна и явно страдала от жажды.

— Ты кто такой? — хмуро спросил правый самец, убедившись, что Лири пьет воду, и вновь сосредоточившись на незваных гостях.

— Я Тирсвад, твой сын, — ответил Тирсвад, глядя ему в глаза. — Я должен увидится с матерью. Пропусти меня к ней.

— Тирсвада мы давно похоронили и оплакали, — холодно отозвался самец. — А тебя я не знаю. Убирайся прочь, самозванец.

Лири, напившись, прошмыгнула между охраняющими вход самцами и скрылась в недрах пещеры. Динке захотелось закричать ей вслед: «Эй! Здесь же твой брат! Ты узнала его! Мы спасли тебя от болезни, скажи об этом своим родителям!». Но, оказавшись в безопасных стенах родной пещеры, под защитой отцов, девица разом забыла о Тирсваде и помощи, которую ей оказали. И Тирсвад молчал, не пытаясь призвать ее в свидетельницы.

Внутри пещеры послышалась возня, скулеж, всхлипывания и незнакомый женский голос, прерывающийся рыданиями Лири, которая, захлебываясь, рассказывала о своих злоключениях. Всех слов разобрать не удавалось, но вот имени Тирсвада там слышно не было. «Чудовища», «чужаки», «хотели убить меня», «пытали», «схватили Нейду и Вирку» — немного из того, что Динке удалось услышать.

Белые самцы, не спуская Тирсвада с прицела своих рогов, тоже поворачивали уши, прислушиваясь к рассказу дочери.

— Мама, мамочка, мне было так больно! — последнюю фразу Лири выкрикнула отчетливо, вложив в нее весь свой страх и беспомощность. Внутри пещеры послышалось громкое мурлыканье и тихое поскуливание. Это мать, переживая боль дочери, пыталась ее утешить. И Динка, прижимаясь к боку Тирсвада, своим обостренным чутьем на чувства своих мужчин ощутила, как в его груди разливается безнадежность. Он знал, что в этой пещере он лишний, но все равно надеялся хотя бы на то, что его узнают… Внутри его будто что-то сломалось, и он, повесив голову, сделал неуверенный шаг назад.

Заметив, что он пятится двое самцов с грозным рычанием двинулись на Тирсвада, чтобы воспользоваться его замешательством и выкинуть его из пещеры. И им бы это удалось, если бы рядом с ним не было Динки. Динка протиснулась между лап Тирсвада, как ранее это сделала Лири, раскрыла пасть и дыхнула в сторону двоих атакующих самцов огнем. Не сильно. Чтобы не обжечь, а лишь опалить усы и заставить пятится.

Самцы взвизгнули от неожиданности и отпрыгнули назад. Внутри пещеры воцарилась испуганная тишина.

— Ты кто такая? — нестройно зарычали они на два голоса. Несмотря на