Хрупкое сердце - Николь Жаклин

детей было трудно понять ― в один из неподходящих моментов они казались сумасшедшими, но если их поймать в «благоприятное» время, тогда они были похожи на ангелов. Казалось, что сразу после сна Этта была прекрасна и определенно вписывалась в категорию ангелов. Она была уверенной в своем окружении. Но также легко злилась, что, вероятно, было чертой, которую унаследовала от Морган. Генри был совершенно спокойным с того момента, как переехал к нам, хотя это было довольно необычно для малыша, которому приходилось менять дома снова и снова в течение своей короткой жизни.

Генриэтта. Я недоверчиво покачал головой. Морган на самом деле назвала свою девочку в честь Генри, человека, который их бросил. Хотя я не мог этого понять, мне все равно нравилось, что она это сделала. Моей маме это тоже понравится. Она очень серьезно относилась к именам и их значению, вероятно потому, что у ее детей они уже были к тому времени, когда они пришли к ней. Однажды я спросил ее, почему она не сменила имя Гена, когда он был маленьким. Она могла выбрать все, что хотела, и он не заметил бы разницы. Мама только покачала головой и улыбнулась. И сказала, что не хочет менять нашу историю, а наши имена были частью этого.

Черт возьми, я был зол на своего брата. Даже зная, каким эгоистичным мог быть Генри, который был больше заинтересован в том, чтобы выпендриваться и очаровывать людей, чем в установлении реальных связей, я все еще не мог поверить в то, что он сделал. Не понимал, как он мог оставить этого милого ребенка. Вначале, после того, как я прочитал все, что военные хотели отправить мне о несчастном случае на учениях, в результате которого он погиб, и просмотрел все документы Гена, я был так зол, что это напугало меня. Я не был таким человеком. Я не злился. Но зная то, что знал, и понимая, насколько эгоистичным был мой младший брат, чувствовал, что превращаюсь в кого-то, кого не узнаю. После особенно ядовитого разговора с Ани, который оставил ее в слезах, я понял, что мне нужно заблокировать это, что я и сделал. Я подавил весь гнев и ярость, пока не смог увидеть это сквозь горе. К сожалению, теперь, после того, как я увидел его ребенка, то снова почувствовал, как этот гнев выходит на поверхность.

Глубоко вздохнув, сжал руками мягкую гостиничную подушку, пока у меня не заболели суставы. Закрыв глаза, представлял себе лицо Этты, пока гнев не исчез, как дым от сигареты. Давнишний, но незаметный.

У меня зазвонил телефон, когда я снял шлепанцы и лег на кровать.

― Алло, ― ответил я.

― И? ― спросила моя кузина Кейт высоким и возбужденным голосом. ― Как прошло?

― По крайней мере, поздоровайся, Кейт, ― пробормотала Ани, удивив меня.

― Вы серьезно, ребята, позвонили мне? ― недоверчиво спросил я.

― Ну да, ― ответила Кейт.

― Мы хотели знать, как прошло. Два зайца одним выстрелом, чувак.

― Это была ее идея, ― пояснила Ани.

― Я просто согласилась с этим трехсторонним звонком, словно из средней школы.

― Ох, вау. Мы не спорили, ― огрызнулась Кейт.

Затем ее тон изменился.

― Как все прошло, Трев?

Я глубоко вздохнул и улыбнулся.

― Наилучший сценарий, ― ответил я.

― Да! ― Кейт практически кричала.

― О, слава богу, ― сказала Ани.

― Морган крутая. Кажется, ее дерьмо собрано вместе, и, судя по тому, что я увидел за тот час, что пробыл там, она хорошая мама, ― сказал я им, с облегчением в голосе. ― Кроме того, она полностью открыта, чтобы позволить всем встретиться с Эттой.

― Этта ― имя ребенка? ― спросила Ани, когда я услышал фырканье Кейт.

― Да, Генриэтта.

― Ни хрена себе, ― пробормотала Ани со счастливым недоверием.

― Ага.

― Это так круто, ― дрожащим голосом сказала Кейт.

― Это была поездка… ― начал я, пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить только что пережитый опыт. ― Она была очень крута во всем, пригласила меня пообедать с ними, рассказала о Гене, как будто у нее не было никаких обид, сказала, что будет открыта для Этты, зная эту сторону семьи.

― Звучит подозрительно, ― сказала Ани.

― Как она выглядит? ― спросила Кейт одновременно.

Я немного смущенно нахмурился на ее вопрос, но все равно ответил.

― Блондинка. Карие глаза. Она выше Ани, но, наверное, ниже тебя...

Я прекратил свое описание, когда Ани начала хохотать.

― Не мама, ― усмехнулась она.

― Она спрашивала о ребенке.

― Ой.

― Думаю, мама хорошенькая, ― пошутила Кейт. Она тоже смеялась.

― Вы обе ненормальные, ― пробормотал я.

― Этта похожа на Генри. Вытащите один из старых маминых фотоальбомов с тех пор, как Генри впервые переехал к нам, и это почти именно то, как выглядит Этта.

― Потрясающе, ― радостно сказала Кейт.

Ани все еще хихикала.

― Надеюсь, не маллет, ― размышляла она.

― Нет, ее волосы все еще довольно тонкие, но это не маллет. Хотя она постоянно смахивает их со своего лица, ― сказал я, улыбаясь. ― Как будто ее раздражает весь тот беспорядок.

― Какая она? ― спросила Кейт. ― Она была застенчива, или ты ей сразу понравился?

― Не то чтобы застенчива, ― заметил я, представив себе Этту, которая говорила мне «привет». ― Но девочка была впечатлена мной, ― рассмеялся я.

― Ничего страшного, мы тоже, ― пошутила Ани.

― Она много говорит? ― спросила Кейт, не прекращая расспрашивать.

― Немного, ― ответил я. ― Она не говорит полными предложениями, как Сейдж в том возрасте, но выражает свои желания. В основном это тарабарщина с добавлением узнаваемых слов.

― Это нормально, ― заверила меня Кейт. ― Сейдж была аномалией. Она ботаник.

― Этта казалась хорошей. Здоровой и счастливой.

― Боже, это такое облегчение, ― сказала Ани.

― Мне, блядь, снились кошмары обо всех потенциальных ужасах, с которыми она могла жить, с тех пор, как мы узнали о ней.

― Рассказывай мне об этом, ― проговорил я с сочувствием.

― Она сказала, когда мы сможем встретиться с Эттой? ― спросила Кейт. ― На этой неделе мы не заняты. Я имею в виду, Шейн должен работать, но в остальном мы свободны.

― Помедленнее, турбо, ― ответил я. ― У нас не было никаких планов или