Приключения в деревне Дъемон - Анна Ветренко

не займет свое место, на последнем из их рода, именно оно висит на шее вашего внука. Во-вторых, они предупредили, о вашем роде, у всех представителей его, имеется родимое пятно, на правой ягодице, в виде подковы, — граф побледнел. — В-третьих, объясните, почему оно отсутствует у вас?

— Я рад, наконец-то открылась правда, — старик улыбнулся, — не верил ни одному вашему слову, пока не услышал о родимом пятне, — он задумался, а потом продолжил, — мой лучший друг, Петр Петрович, был со мной на военной операции, мы с ним были похожи между собой, как два близнеца, хотя родства не имели. Там его смертельно ранили, он попросил меня занять свое место, чтобы не оставить потомство без наследства, так как все было отписано на благотворительность. А его дочь и внук, последние из рода Демидовых, остались бы ни с чем. Когда вернулся в Париж, все рассказал Марго, о чем просил ее отец, вместо него сделал завещание, где отписал имущество на дочь Демидова. Так и жили, а потом мать Петра скончалась от болезни. После, мы остались одни с Петром.

— Теперь всё встало на свои места, — подошла к деду, погладила его по руке, успокаивая, — не бросайте мальчика, а главное, не давайте снимать ему родовую защиту, теперь его род будет приумножаться и никогда не иссякнет.

— Спасибо вам, девушки, — улыбнулся Петр Петрович, — могу узнать ваши имена? Как отблагодарить вас за то, что сделали для нас обоих?

— Ирина, — пожала руку деду, а это Оля, — она подошла ближе, так же пожимая ладонь мужчины, — для меня единственная отрада, когда души отправляются туда, куда уйти не могли по разным причинам.

— Подождите, — старик вышел, через минуту вернувшись обратно, — прошу, возьмите в качестве благодарности, — в руках у мужчины была пачка денег, — умоляю, только не отказывайтесь, обидите меня.

— Правда, Иринка, — подтолкнула меня плечом Ольга, — бери, все-таки мы в Париже, а здесь столько развлечений, на все это нужны деньги.

— Мне крайне неудобно брать с вас благодарность, — Демидов схватил мою руку, вкладывая в нее деньги, — спасибо, — обняла старика, как родного.

— Вам огромное спасибо, Ира и Оля, — повторил наши имена дед, — с сегодняшнего дня, во Франции, у вас есть еще одна семья, здесь вам всегда рады и примут, как близких людей, — Демидов по-стариковски улыбнулся, обнял нас еще раз, а затем сказал, — устал, девчата, пойду полежу.

— Нам тоже пора, — распрощавшись с графской семьей, мы вышли на улицу Парижа.

— Пожалуйста, — заглянула мне в глаза Ольга, — давай на Эйфелевую башню, прошу, моя мечта с детства.

— Мечты должны сбываться, пошли, — улыбнулась подруге, которая захлопала в ладоши, как ребенок, закружившись на месте.

Смотровых площадок на башне было три, одна находилась на высоте пятьдесят семь метров, вторая сто пятнадцать метров, а третья, двести семьдесят шесть метров, именно туда мы и поднялись на лифте, любуясь панорамным видом на столицу Франции.

— Красота какая, — Ольга раскинула руки, запрокинув голову, — спасибо тебе, Иринка, ты подарила мне мир.

— Что же, Париж вы увидели, осталось только умереть, — послышалось совсем рядом, повернула голову и ахнула, рядом со мной стоял Манчен, а с Васильевой, Холкриг.

— Обалдеть, теперь понятно, как это работает, — взглянула сначала на свой браслет, а потом на стоящих рядом демонов, у обоих на голове были небольшие рожки, внешний вид был кардинально другим, не такой, какой видела до этого.

— Молодец, — шепнул мне на ухо Марк, — помогла значит, нашим прозрачным друзьям с усадьбы, мне будет не хватать их присутствия.

— Чего надо? — взглянула сначала на одного, затем на другого? — Даже здесь от вас покоя нет.

— Отдай браслет, — Манчен потянул руки к моей руке, но я во время ее одернула, — как знаешь, по-хорошему значит не хочешь, тогда будет по-плохому, — он схватил меня за шкирку, — браслет быстро, а когда вернешься домой, отдашь кольцо, которое бабка твоя присвоила.

— Нет, — достала из кармана две монеты, передавая одну из них незаметно подруге, — не сбросишься же ты меня вниз, — засмеялась.

— Именно, девочка, — Марк махнул головой Холкригу, тот взял Ольгу за кофту, а затем дернул к самому краю башни, — отдавай или полетите как голубки.

— Пора, — шепнула Оле на ухо, — представляй наш дом, — дернулась от Марка вперед, держа Олю за руку, от неожиданности демон отпустил свою руку, и мы вместе с подругой полетели вниз с карниза, — давай, представляй, — орала во всю глотку.

Резко колыхнулось пространство, а затем мы ввалились в нашу хату. Увидев нас на полу Евлампий присвистнул.

— Вы что, с неба упали? — он взглянул на потолок.

— Можно и так сказать, — встала с пола, поднимая испуганную Васильеву, — с Эйфелевой башни, хорошие у тебя монетки, Евламп, они еще жизнь спасают.

Переглянулись с Олей, руки у обеих до сих пор тряслись, только стали приходить в себя, как за окном послышался стук.

Петровны

Вместе с Ольгой встали возле двери, наши уши пытались уловить хоть какие-то звуки снаружи. Но там стояла мертвая тишина.

— Думаешь, они уже здесь? — прошептала мне на ухо Васильева, показывая пальцем на закрытый вход.

— Не думаю, — еще раз прислушалась, — нельзя вечно бояться этих существ, пора уже дать отпор им, где вода святая? — Ольга рванула к бутылкам стоящим возле печи.

— По-крайней мере, это верное и проверенное средство, — тихо приговаривала подруга, разливая воду по кастрюлям, — пора дать отпор, конечно, ты права, Ириша, — она протянула одну емкость мне, вторую схватила сама.

— Готова? — Спросила Васильеву, вид у нее был боевой, челюсть выехала вперед, брови сдвинулись на переносице, даже я испугалась.

— Всегда, — ответила она, замахиваясь кухонной принадлежностью, — резко открывай, а затем синхронно выливаем все содержимое, на рогатых незваных гостей.

Подмигнула подруге, потом дернула входную ручку на себя, а дальше, пока никто не ожидал от нас подвоха, одновременно с Ольгой, обдали святой жидкостью с головы до ног тех, кто стоял за дверью.

— Твою мать, — послышалось у порога старческое кряхтение, — хорошо же вы, молодухи, встречаете соседей, — на нас зло смотрели две пожилые женщины, скрепя зубами.

— Вас бабка ваша не учила, что гостей водой не встречают, тем более в рожу, — прошипела одна из бабок, с седым пучком на голове.

— Слушай, Матрена, — спросила вторая, с косой за спиной, — может они просто малахольные, а с дураков и взять нечего.

— Простите нас, — улыбка сама появилась на лице, от взгляда на мокрых женщин, они обе смахивали на ворон, — проходите, найдем для вас, во что переодеться.

— Найди, — буркнула Матрена, — а то тетки мы старые, продует, помрем, так это на твоей совести останется.

— Вас надеюсь двое? —