Приключения в деревне Дъемон - Анна Ветренко

— Зачем так орать, голова раскалывается, как будто молотом по ней бьют, Ирина, как ты? — Матрена раскрыла очи, уставясь на меня, — эй, бабуля, это пойло нельзя давать молодым девушкам, сшибает на раз.

— Оля, — прошептала, глядя на бабку, — подняла руку перед лицом, всматриваясь в старые руки, — мать твою, либо я сплю, либо с ума сошла.

— Почему так хреново, — наконец-то Васильева увидела свои ноги, она завизжала, соскакивая, как заяц, от этого пошатнулась, опять упав туда же, — правильно понимаю, — Оля ткнула в меня пальцем, — Ира, это ты? — махнула ей головой.

— Хреново, хочется напомнить тебе о предупреждении моем, о шестом чувстве, но думая сейчас это будет не к месту, — она еще раз бросила взгляд на меня, смогла лишь в ответ, еще раз мотнуть ей головой.

— Надо попытаться поднять эти старые тела, — скрипя зубами, а точнее их остатками, прокряхтела я, со второго раза, мне все-таки удалось встать, уселась на диван, подала руку подруге, усаживая ее рядом, — дальше, что будем делать?

— Не знаю, — Оля сидела смотря в одну точку, — скорее всего эти две бабки у нас в гостях, интересно, чего они задумали, хочешь или нет, надо заставить эти развалины, — она показала на наши теперешние тела, — допереться до своей хаты.

Кряхтя, сопя, до дверей мы кое-как дошли, но они оказались заперты, окна были заколочены. Сев обратно на диван, вместе с подругой крепко задумались, потому что не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что бабки задумали избавиться от своих старых организмов, завладев молодыми.

Манчен с Холкригом оказались у домика девушек, они были злы на них, особенно после того, как те спрыгнули с башни. Заглянув в окно, перед их взором раскинулась великолепная картина, обе девушки ходили по дому обнаженные, сверкая прелестями.

— Теперь понимаю, почему ты слюни на кулак мотаешь, от своей Ирины, — Холкриг нагло пялил глаза на переправщицу, — с такой, и я был бы непрочь.

— Отвернись, — хлопнул подзатыльник другу Манчен, — не смей на нее смотреть, эта женщина моя, на свою глаза бросай.

— То есть тебя совсем не смущает, почему твоя красавица ходит в таком виде? — заржал Холк, — ты точно болен этой девкой, а еще, думаешь только тем, что у тебя между ног, посмотри на нее внимательнее, ничего не замечаешь?

— Такая же сладкая, — сглотнул слюну Манчен снова уставясь на девушку, — только странно одно, на хрена она себя постоянно трогает, подожди, — демон внимательнее всмотрелся в кокон Ирины, — черт побери, эта старуха в ней, — он захохотал.

— Вот скажи, друг, — Холкриг закатил глаза, — скажи, как можно профукать свои тела, она реально у тебя полоротая.

— Надо бы вернуть души обратно на свои места, — прошипел зло Манчен, — но для начала, понаблюдаем за этими престарелыми нимфетками.

Матрена с Авдотьей не могли на себя налюбоваться, они ходили в чем мать родила, вплоть до самого вечера, когда стало темнеть, они засобирались на дело, которое нужно было довести до конца.

Мы с Ольгой так и просидели на диване до темноты, сил подняться не нашлось, грусть периодами охватывала душу. Даже не заметили, как задремали, проснулись от того, что кто-то ходил под окнами.

— Там кто-то есть, — зашептала мне Васильева, — давай вставай, посмотрим, кого принесло, может это старухи?

— Пошли, — поддерживая друг друга, направились к раме, выглянули в щелку, из нее на нас смотрели насмешливые молодые глаза, когда-то принадлежащие нам.

— Проснулись, бабенки? Сейчас париться будете, не хуже, чем в баньке, — обе старухи рассмеялись.

— Бабулечки, — прошептала Ольга, — простите нас, что облили водой, нельзя же за это сжигать людей, тела свои тоже заберите, отдайте наши, пожалуйста.

Петровны промолчали, продолжая поливать ставни и бревна керосином. Внезапно послышался сдавленный крик, мгновение, а потом закрытая дверь распахнулась, на пороге появились Манчен с Холкригом, несущие наши молодые, бесчувственные тела, положив их на диван, они уставились на нас.

— Как ты умудрилась вляпаться во все это? — Ман грыз меня глазами, — если бы не мы, эти старые жабы, сожгли бы вас, оставляя лишь прах.

— Не понимаю, чего на них нашло, — спокойно прошептала, так как от резких движений у этого тела, заедала рука, — главное обиделись непонятно на что, случайно облили водой, но прощение же, мы попросили.

— Дай угадаю, — усмехнулся Холкриг, — святой? — мотнула головой, увидев виноватые глаза, демон захохотал, катаясь по полу.

— Хватит, давай все вернем на свои места, — предложил Манчен, — готовы дамы, заплатить за это, демоны просто так ничего не делают.

— Кольцо не верну, — упрямо повторила я, — оно мое по праву, от бабки досталось, а ей, тоже за работу.

— Хорошо, — усмехнулся Холк, — тогда сутки в нашей компании, это условие тебя устроит? — он уставился изучающим взглядом.

— Договорились, — не стала даже торговаться, каждая минута проведенная в этом теле просто угнетала, — с одним условием, Петровны отстанут от нас, а еще, не вспомнят ничего произошедшего.

— Легко, — Манчен щелкнул пальцами, меня мгновенно вырубило, как в первый раз, во второй раз пришла в себя быстрее, тут же ощутив легкость во всем теле, распахнула глаза, подставляя руку к лицу, увидя свои поломанные ногти, радостно выдохнула.

— Довольна, красотка, — Ман погладил меня по голове, — завтра с утра придем за вами, помни, сутки наши, это не обсуждается, — он еще раз взглянул на меня, а затем исчез.

Мы с Олей находились у себя дома, она сидела рядом со мной блаженно улыбаясь, повернув голову в мою сторону, она счастливо протянула.

— Спасибо им, за возврат наших тел, за это, даже с чертом на свидание пойду, — она соскочила с дивана, отплясывая вприсядку.

Шприц смерти

Мы находились на седьмом небе от счастья. Ольга носилась по комнате, как электровеник, радуясь, вновь приобретенной мобильности.

— Может отметим возвращение обратно в свои тела? — Предложила Васильева, доставая из-за пазухи бутыль настойки.

— Когда ты успела, — очередной раз удивилась быстроте Ольги, — она же внизу была, в погребе, ну ты даешь, марафонец.

— Долго ли, умеючи, — захохотала подруга, разливая по кружкам желтую жидкость, — взяла грушевую, аромат от нее обалденный, думаю вкус не хуже.

— Баба Зоя, в этом плане, была профессионалом, — понюхала содержимое, — мы с тобой уже все вкусы перепробовали, каждый из них, лучше другого.

— Хоть немного нервную систему подлечить, — приговаривала Васильева, выпивая уже второй фужер, неожиданно, глаза ее стали по пятаку, она показывала мне пальцем в сторону печи, — гляди, там мужик.

— После столько выпитого, тебе не только мужик будет казаться, — улыбнулась, поворачиваясь туда, куда указывал Олин палец, там действительно стоял солидный