Боль - Вера Холлинс

Я снова покраснела, чувствуя, что сую нос не в свое дело.

— Да.

Она грустно улыбнулась.

— Как и Хейдену, мне предстоит долгий путь. Я совершила и продолжаю совершать некоторые большие ошибки. — Она покачала головой. — Я рассказывала тебе об отце Хейдена и его пограничном расстройстве личности. — Я кивнула, выпрямившись в кресле. — Если бы я попыталась описать наши отношения как можно проще, я бы сказала, что это был токсичный танец. Мы знали, что это неправильно, но все же возвращались к тому, что держало нас вместе. Это было то же самое, что разделяло нас.

Тяжёлый вес давил мне на грудь, потому что она как будто описывала Хейдена и меня.

— У Джейсона был уникальный способ самовыражения как художника.

Я снова кивнула, я знала об отличительном темном искусстве Джейсона Блэка. Отец Хейдена был известным художником, который совершил прорыв в мире искусства в конце восьмидесятых, поэтому его картины в наши дни продавались за большие деньги. Состояние Блэков было обусловлено этими высоко оцененными картинами.

Джейсон был окутан тайной. Он никогда не появлялся на публике, и не было ни одной его фотографии, и я много гуглила. Его псевдоним был просто Блэк. Его картины представляли собой смесь черного, серого и белого с подчеркнутыми тенями, раскрывая внутренний мир изменчивости и тоски. Однажды Кайден показал мне его мастерскую в их доме, где были все вещи Джейсона такими, какими они были при его жизни, включая некоторые картины, которые показались мне чрезвычайно темными и болезненными.

— Я познакомилась с Джейсоном на втором курсе колледжа. Именно тогда он начал рисовать. Его картины всегда были такими неясными, но меня привлекала тайна, и прежде чем я это осознала, я потерялась в его черно-белом мире. Он был наркоманом и наносил себе увечья, о чем я узнала гораздо позже. Было трудно выносить ад Джейсона, но мне удалось это сделать. Я старалась изо всех сил понимать его и быть рядом с ним. Я верила в него, в нас. Затем, с годами, я все больше и больше уставала от эмоциональных американских горок, особенно после того, как родила Кайдена и Хейдена. Мне стало крайне больно справляться с его расстройством.

Она закрыла глаза, как будто ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Я была клубком нервов. Как что-то светлое могло стать таким темным? Как счастье могло превратиться в полную агонию всего за один момент? Так не должно было быть.

— Итак, мы отдалились друг от друга, но я все еще любила его, Сара. О, я так сильно его любила, но я стала трусихой. После стольких страданий и страха я начала искать убежище. Моя работа была моим убежищем. Она помогла мне забыть, что у меня был муж, который нуждался во мне больше, чем мои собственные дети. Муж, который никогда не мог быть рядом со мной, потому что он не мог быть достаточно сильным для себя, не говоря уже о своей семье.

Ее глаза наполнились слезами, и она закрыла их, сделав глубокий вдох. Я сжала руки на коленях, желая утешить ее, но я не знала как.

— Мне жаль, — сказала я ей, но мои слова казались пустыми.

— Все в порядке. Я рассказываю тебе все это, потому что думаю, что ты заслуживаешь знать. Я рассказала тебе многое два месяца назад, но я не объяснила все должным образом. Я сказала тебе отказаться от Хейдена, но я даже не пыталась рассказать тебе о том, каково это — быть в отношениях с человеком, у которого пограничное расстройство личности.

Я оценила ее усилия и поняла ее точку зрения. У нее был ужасный опыт, и она хотела защитить меня, но я не могла понять, почему она обобщала отношения с людьми, у которых было пограничное расстройство личности. Это было трудно для отца Хейдена и для нее, но это не значит, что это должно быть трудно для всех.

Я облизнула губы, боясь услышать ответ на то, что я собиралась спросить.

— Вы сказали, что его отец наносил себе увечья. А как насчет Хейдена?

— Нет, насколько я знаю. Я никогда не видела, чтобы он это делал, и не видела у него никаких порезов. Он также не склонен к суициду. Хейден отличается от Джейсона. Хейден способен сосредоточиться на своих задачах, и он довольно успешен во всем, за что берется. У него хорошие друзья, и внешне он выглядит нормально. Хейден может контролировать то, что он показывает миру большую часть времени, что является проблемой, поскольку он может так хорошо это скрывать, что вы можете никогда не заметить, что проблема есть. — Она вздохнула. — Вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы понять, что у него тоже может быть ПРЛ. Я не очень хорошо знала своего сына.

Узел напряжения развязался у меня в животе. Когда я прочитала о суицидальных наклонностях и членовредительстве людей с ПРЛ, мне стало не по себе от мысли, что я могу быть спусковым крючком для Хейдена. Было шокирующе слышать, что даже самая незначительная причина может заставить их потерять себя в отчаянии, и я боялась даже думать, что Хейден может покончить с собой из-за меня.

Поэтому я искренне надеялась, что Кармен права.

— Он высокофункционален?

— По-видимому, да. Кажется, ты изучала это расстройство.

— Да. Я хочу понять, что с ним происходит. Я имею в виду, это трудно понять, но знание большего помогает мне смотреть на некоторые вещи по-другому.

— Сара, для меня очень важно, что кто-то так заботится о моем сыне. Я не знаю, какие у вас сейчас отношения с Хейденом, но я ценю твои усилия понять его лучше. Спасибо, что не осуждаешь его, но, пожалуйста, будь благоразумна. Хорошо?

Я кивнула и встала.

— Думаю, мне пора идти.

— Хорошо. Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной в любое время, Сара.

— Да. Спасибо вам за все. — Я направилась к двери, но затем обернулась и сказала: — Знаете, Кайден как-то раз показывал мне мастерскую вашего мужа. Как художник, я восхищаюсь его искусством и страстью.

Она встала, на ее прекрасном лице застыла грустная улыбка.

— Спасибо. Честно говоря, я ненавижу эту комнату. Я хотела убрать все вещи Джейсона, но Кайден никогда не позволял мне этого делать.

Я нахмурилась.

— Почему вы ее ненавидите?

— Там Джейсон покончил с собой. — Она побледнела, ее глаза затуманились от внутреннего смятения. — Он… Он перерезал себе запястья, и к тому времени, как Хейден нашел его… Он уже