Источник для проклятого - Ева Бран

Но алчность, скрытая в чёрном сердце правителя, победила. Однажды он открыл шкатулку, думая, что достаточно силён, чтобы справиться с её содержимым. Как же он ошибался. Тьма вырвалась наружу, заполняя души людей, живущих в его королевстве. Человеческие тела обретали невероятную мощь, их невозможно было сокрушить простому смертному. Но расплата была жестокой. Тьма сжирала душу, лишая человека всех эмоций, превращая в монстра. Непобедимого, беспощадного и свирепого. В наш мир пришёл хаос, пролились реки крови. Но нашлись те, кто сумел поработить созданий тьмы. Светлая магия смогла частично обезвредить бессердечных тварей, делая их уязвимыми в дневное время суток. Статуи днём – кровожадные отродья в ночи. Никаких мыслей, кто это может быть?

Я поджимаю губы и усиленно подбираю подходящий образ. Мозг цепляется за обрывочные воспоминания, почерпнутые из книг и фильмов.

- Похоже на горгулий, - шепчу.

- Именно, Лина. Горгульи. Твари, лишённые человечности, эмоций, самой души. Машины для убийства, обречённые жить в темноте, не способные любить, сострадать, а главное – продолжать свой род.

- Это-то как раз и хорошо. Зачем плодить себе подобных монстров?

- Ты права, - усмехается Крис и одаривает меня крайне неприятным взглядом. – Теперь ты догадываешься, кто приходит к тебе по ночам? До сих пор считаешь, что он безопаснее меня?

- Ты так и не рассказал о смерти отца, - ухожу от ответа.

- Ах, да. Извини. Просто отвлёкся. Твой папочка был умнее древнего правителя. Он понял, какое оружие может дать в руки ордену и благоразумно спрятал его. За это и поплатился.

- И что же это?

- Нечто, что способно вернуть тьму в шкатулку и запечатать её там.

- И что же плохого, если бы отец отдал эту вещь?

- У артефакта есть ещё одно предназначение – он может управлять тьмой, не пуская её в души людей. Идеальное оружие. Смертоносное и разрушительное. Ядерная бомба по сравнению с этим – детская шалость.

- И ты знаешь, где этот артефакт может находиться?

- Очень приблизительно, Лина. Одно знаю наверняка – отец связал его с тобой. Только ты можешь вывести на след.

- Но я не знаю ничего!

Крис начинает тихо смеяться, и от этого смеха у меня мурашки бегут по коже.

- Если потребуется, Орден и тебя саму выпотрошит и рассмотрит под микроскопом, чтобы добраться до вещи, дающей абсолютную власть.

- Зачем ты мне всё это рассказал?

- Я хочу получить эту вещь в личное пользование. Неужели ты такая глупенькая, малыш?

- Но горгулья…

- О, этот монстр не причинит мне вреда.

- Ты знаешь, как его победить? – понимаю, что вопрос звучит совершенно по-детски.

- Можно сказать, - Крис дарит мне пугающую улыбку. – Так что подумай, кто тебе важнее: проклятая тварь, зависящая от воли Ордена, не способная чувствовать и жить при дневном свете. Или я? Тот, кто может спасти тебя и от него, и от Ордена. Человек из плоти и крови.

- Но у меня большие сомнения по поводу того, что ты способен чувствовать. Мне кажется, ты ещё хуже него!

Крис вскакивает и хватает меня за челюсть, заставляя смотреть себе в глаза.

- На твоём месте я бы хорошенько подумал, прежде чем говорить такие вещи, Лина. Даю тебе два дня, чтобы сделать свой выбор.

А после Крис жёстко проводит языком по моим губам. Моментально хочется вытереться. Я кривлюсь, вызывая в парне настоящую ярость.

- Миленький пай-мальчик нравился тебе гораздо больше, да?

Я молчу. У меня не осталось моральных сил.

- Что ж, солнечная девочка. Я высказал свои требования.

- А что будет, если я выберу его?

- Горгулья умрёт, а ты отправишься в Орден.

Сказав это, Крис разворачивается и уходит, оставляя меня абсолютно раздавленной.

Глава 10

Я опустошена, разбита и испугана. Ощущаю себя игрушкой в чужих руках. Вещью, которую выкинут, как только она выполнит свою миссию или наскучит. Одному нужны мои эмоции, другому – артефакт и оба хотят поиметь меня, удовлетворив мужскую похоть.

Сначала хватаю сумочку, достаю телефон и нахожу маленький жучок. Кладу его на пол и со всей силы разбиваю каблуком, а потом ещё несколько раз колочу, пока не накрывает истерика. Я рыдаю и бегаю по квартире в поисках прослушивающих устройств. Наверняка Крис их оставил, когда помогал с переездом. И нахожу! Целых два! Одно в спальне за тумбочкой, а второе на кухне под столом. Мне страшно. Вдруг я уничтожила не все?

Опускаюсь на пол посреди кухни и запускаю пальцы в волосы. Сижу так не меньше часа, пока глаза от слёз болеть не начинают. Потом тихо скуля, иду в ванную и долго стою под тёплым душем, а затем падаю в кровать, накрываясь с головой одеялом. Меня знобит. Я совершенно одна в этом жестоком мире, помощи мне просить не у кого. Мозговые еноты повесили хвосты и прижали уши.

Утром облегчение не наступает. У меня поднимается температура, поэтому в институт не иду и звоню на работу, предупреждая, что заболела. Вызываю врача, наливаю себе чая с липой и сажусь в гостиной, уставившись в большое панорамное окно.

Врач приезжает через час и говорит, что, скорее всего, температура поднялась на нервной почве. Выписывает успокоительных, как будто ими можно решить мою проблему, и с чистой совестью уезжает. А ещё через час приходит моя домработница.

- Ой, мисс Лина! – женщина в первую минуту при виде меня теряется. – Я думала, вы как всегда на работе.

- Здравствуйте. Светлана Павловна? – краем сознания отмечаю, что охрана должна была предупредить домработницу.

Женщина кивает, оглядывая меня с ног до головы.

- Вы заболели?

Я лишь издаю тяжёлый вздох, рассматривая, в свою очередь, Светлану Павловну. На вид очень приятная женщина лет пятидесяти. Опрятная, ухоженная. От глаз расползаются улыбчивые морщинки-лучики, да и сами глаза смотрят по-доброму.

- Врач сказал, что нервное перенапряжение.

- Ох. Я вам сейчас супчика сварю с травками. Как попробуете, так сразу настроение поднимется.

- Спасибо, но вряд ли супчик поможет решить мои проблемы.

Женщина качает головой, но не расспрашивает, что у меня стряслось. И я за это ей благодарна. А ещё впервые за последние дни расслабляюсь в её присутствии. Сажусь на кухне и наблюдаю, как Светлана Павловна возится с готовкой.

- Я думала, вы по-другому выглядите, - наконец, заговаривает женщина. – Какая-нибудь стервоза