Источник для проклятого - Ева Бран

- Я не понимаю, - шепчу, чувствуя, что голова сейчас взорвётся.

- Я стал чудовищем много веков назад, но именно в этом облике у меня сохранялось ощущение прежнего себя. Не могу этого объяснить. Я воспринимал проклятие как должное. Поверь, ещё будучи человеком, я загубил множество жизней. Пролил реки крови, неся знамя своего правителя. И когда меня превратили в это, то я был согласен в справедливости произошедшего. По ночам меня преследовали лица тех, кого я лишил жизни. До сих пор преследуют… Я потерял человеческое лицо, ещё будучи человеком.

- Ты был рад такой каре, - шепчу, наконец, понимая внутренний конфликт этого существа.

- Да. Но признаться себе в этом смог только спустя десятки лет.

Исповедь демона выбивает меня из колеи. Я теперь не знаю, как к нему относиться. Ещё не простила за жестокую игру со мной и всё ещё боюсь его, но уже не так сильно. Наверное, Крис прав – я тот ещё шизофреник. Еноты в голове согласно кивают и заводят хоровод. На их головах появляются кокошники, а в лапках белые платочки. Ансамбль «Берёзка», блин. Видимо, так меня настигает отходняк. Я сначала хихикаю, а потом начинаю смеяться в голос. Крис не выдерживает натиска моего безумия и тоже хохочет за компанию.

- И что теперь? - отсмеявшись, уточняю. Мне важно понять, что ждать от него, и от завтрашнего дня.

- Теперь иди ко мне, - он манит меня пальцем и усмехается. Становится не по себе.

- Крис…

- Я обещал тебя не трогать три дня. Они вышли, - холодно тянет он, не переставая улыбаться. Мороз по коже от его слов, интонации и этой ненормальной улыбки. Нельзя забывать, что этот милый сероглазый красавчик настоящее чудовище. И я жива только благодаря той крови, что течёт в моих венах.

Делаю робкий шаг по направлению к нему, чувствуя на шее невидимый аркан. Крис тянет за него, напоминая, кто здесь хищник, а кто жертва.

- Я хочу знать, что мне делать со всеми открывшимися знаниями. Артефакт, - замолкаю, когда парень изображает пальцами, что застёгивает молнию на губах.

- Мы поговорим об этом завтра. А сейчас я намерен насладиться тобой. Кстати, мне не нравится, что ты транслируешь лишь страх, Лина, поэтому мы сейчас с этим будем работать.

Сжимаюсь ещё сильнее. Что он имеет в виду, чёрт возьми?

- Ближе. Ещё ближе, - поводок накручивается на руку хозяина.

Стою в одном шаге от Криса и боюсь глаза поднять. Он цокает языком и приподнимает моё лицо за подбородок.

- Смотри на меня, Лина, - приказывает мягко. Но эта интонация обманчива. Камень не может быть мягким.

Смотрю на его губы. В глаза боюсь – там жестокость и безразличие. Тьма клубится на дне зрачка. Эта тьма живая, прожорливая, кровожадная. Она затянет меня и задушит, как маленького беззащитного кролика. Теперь я понимаю, что так настораживало во взгляде Криса. Я интуитивно чувствовала несоответствие. Мягкий и заботливый парень со взглядом убийцы.

- Сейчас мы немного поиграем, - чувственные губы растягиваются в улыбке, обнажая идеально жемчужные зубы. Сам порок, само искушение. Именно так жестокие хищники гипнотизируют свою жертву. Маленькая наивная мышка загипнотизирована коварным удавом. Мгновение; и затрещат её косточки, сдавленные кольцами гибкого тела. Но мышка всё равно стоит, не шелохнувшись, зачарованная невероятной красотой своего будущего убийцы.

Я сглатываю колючий ком в горле, который процарапывает пищевод до самого желудка. Пальцы леденеют, а между ног, напротив, разгорается настоящее пламя. Что он со мной делает? Почему мой организм выдаёт такие противоречивые реакции?

- Стой смирно и не шевелись. Когда скажу, что делать – ты тут же это исполняешь. Поняла?

Прикрываю глаза и киваю.

- Умничка, девочка.

Крис начинает меня раздевать. Действует мягко и нежно. Хищник усыпляет бдительность жертвы. Хотя если вспомнить наш первый раз… Он ведь был деликатным. И на следующее утро доставил мне удовольствие. Крис старается не причинять боли. Тогда, почему же так страшно?

Еноты тут же выбрасывают плакат с надписью «доверие». Соглашаюсь с ними и слышу, как хмыкает Крис, опуская губы на мою ключицу.

- Ты научишься мне доверять, - шепчет хрипло.

- А стоит?

- А сама, как думаешь? – отвечает он вопросом на вопрос, расстёгивая пуговички и целуя оголившиеся участки кожи.

Поцелуи лёгкие, дразнящие, обжигающие.

- Я не намерен делать тебе больно. Если только чуть-чуть, - хриплый шёпот бьёт кувалдой по нервам.

- Что это значит?

- То, что некоторые виды секса могут быть вначале не очень приятными.

Воображение тут же рисует такие пошлости, что дыхание перехватывает, а лицо затапливает багрянцем смущения. Он же не собирается туда? Мамочки! Мне страшно!

- Собираюсь, но не сейчас, - этот мерзавец ещё и в мыслях успевает покопаться.

- Нет! Я не хочу! Ни сейчас, ни потом.

- Ты, наверное, помнишь, что во главе стоят МОИ желания? – горячее дыхание опаляет кожу на груди. Лифчик падает на пол, а губы смыкаются на соске, вырывая из меня невольный стон.

Сжимаю кулаки, обуреваемая ужасно противоречивыми чувствами. Стою как оловянный солдатик. Ноги на ширине плеч, руки по швам. А Крис делает всё, что ему в голову взбредёт. Это ужасно нервирует и возбуждает одновременно. Возможно, во мне до поры до времени спала жертва стокгольмского синдрома? Иначе свои ощущения объяснить не могу. Остро, горячо, на грани безумия.

Еноты в голове согласно кивают, подтверждая выставленный себе диагноз. А потом дружно крутят маленькими пальчиками у висков.

- Ты просто понимаешь, что ни с кем тебе не будет также ярко, - шепчет Крис, опускаясь поцелуями на живот. Обводит кончиком языка впадинку пупка и ведёт им ниже. Влажно, горячо, колко. По коже, будто миллион тонких иголочек проходится. Ноги, того и гляди, перестанут мне подчиняться. Колени ослабли и выдают мелкую дрожь. Ругаю тело последними словами за такое вероломное предательство.

- Не стоит, - мурлычит Крис, проводя пальцем по кромке трусиков. – Всё здесь, малыш, - он стучит по виску с весельем глядя мне в глаза. – Ты в восторге от тех эмоций, что я тебе даю. Признай это и сразу станет легче.

Назло ему сжимаю плотнее губы. Демонстративно, с вызовом.

Крис сначала медленно спускает брюки, помогая мне из них выбраться, а потом в клочья рвёт кружевные трусы. Охаю от испуга и пытаюсь руками