Секрет счастья - Фрэнсис Дикинсон

— Но зачем кому-то запугивать вас? Какой в этом смысл? — возразил Кевин. — У вас есть враги?

Джессика пожала плечами.

— Кажется, нет. Может, меня взял на мушку какой-то маньяк? Им ведь никакие причины не нужны?

— Маньяки чаще всего подходят к выбору жертв довольно основательно, но принцип отбора можно определить только при сравнительном анализе.

Джессика с любопытством посмотрела на него.

— Вам приходилось иметь с ними дело?

— Случалось. — Кевин явно не проявлял желания останавливаться на этой теме, и Джессика не стала настаивать. — В последнее время в городе не отмечено случаев, похожих на этот, так что если мы имеем дело с маньяком, то вы — его первая цель. Но мне эта теория не нравится.

— Почему?

— Подумайте сами. Он слишком легко проник в дом. Легко отключил свет. Не оставил никаких следов, хотя и двигался в темноте. Провел внизу некоторое время, но ничего не взял.

— Ну на первом этаже и брать нечего. Я небогата, а украшения держу в банке.

— И еще одно, — упрямо продолжал Кевин. — Странное поведение Цезаря. Уж слишком поздно он среагировал на чужого. Кстати, у кого кроме вас есть ключи от дома?

Джессика задумалась.

— Ну, во-первых, у отца. Потом у Сьюзен… она убирает в доме два раза в неделю. И… у моего мужа.

— У вашего мужа? — Сообщение явно застигло Кевина врасплох.

— Точнее, у бывшего мужа, — поспешила поправиться Джессика. — Мы разошлись полгода назад, но до сих пор не оформили развод.

Кевин задумался. Вопросов было много, но задавать их сейчас не хотелось.

— А на работе? Там все в порядке?

— Ну как вам сказать… — неуверенно протянула Джессика. Вообще-то она ожидала расспросов о Майкле, и деликатность Кевина стала приятным сюрпризом. — Раньше я думала, что да, все в порядке.

— А теперь?

Она тяжело вздохнула, посмотрела в пустую чашку и перевела взгляд на Кевина.

— Я бы выпила чего-нибудь покрепче, а вы?

— Пожалуй, не откажусь.

Слово за слово Джессика рассказала все. О появившейся в ее отсутствие статье Бродерика, о требованиях Стентона, о заявлении мэра, пообещавшего привлечь «клеветников» к суду. Она бы рассказывала и дальше, потому что накопившееся требовало выхода, а лучшего слушателя, чем Кевин, трудно было представить, но в какой-то момент их взгляды встретились и Джессика с пугающей ясностью осознала, что на самом деле рассказывает это все только потому, что хочет удержать здесь этого мужчину. И вовсе не из страха перед возможным маньяком.

Несколько секунд оба молчали, напряженно, словно ожидая некоего знака, глядя друг другу в глаза. Потом Кевин, очевидно интерпретировав молчание по-своему, начал подниматься.

— Я, пожалуй, пойду.

Джессика отвернулась, закусив губу. Ну почему мужчины в наше время такие нерешительные? Почему они всегда ставят женщину перед выбором, не понимая, что ей самой природой определено подчиняться? Неужели Кевин не понимает, что она не хочет оставаться одна в пустом доме? Неужели не слышит, как отчаянно колотится ее сердце? Не видит, как дрожат ее губы?

И что же делать? Вот сейчас он уйдет, и момент будет упущен, может быть, навсегда. И что тогда? Доживать жизнь в одиночестве? Искать случайных связей? Согревать себя воспоминаниями о Майкле?

— Подожди. — Она протянула руку, легко коснувшись его плеча. — Я… Останься со мной.

Последние два слова прозвучали настолько тихо, что Кевин и не расслышал их. Боясь, что понял что-то не так, он наклонился и вдруг увидел перед собой лицо: широко раскрытые карие глаза под черными зонтиками густых длинных ресниц, порозовевшие щеки и влажные, призывно раскрытые губы.

Все еще не веря, Кевин потянулся к ней, и Джессика, всхлипнув, обхватила его за шею и притянула к себе.

Любовь приходит, как смерч. Никто не знает, когда и где она рождается, и лишь немногие способны определить ее приближение и решить, остаться ли на пути грозной стихии или броситься в ближайшее убежище, чтобы переждать гибельный шквал. Тот, кто выбирает первый путь, получает завидную возможность вознестись под облака, испытать восторг безумного парения и ощутить силу первозданной, неприрученной природы. Некоторые заходят настолько далеко, что, более или менее благополучно пережив первое приключение, настойчиво ищут встречи с новым. Любовь для таких экстремалов то же самое, что веревка для самоубийцы — они суют голову в петлю до тех пор, пока узел не затянется на шее. Другие, изведав сладость и горечь страсти, благоразумно предпочитают отойти в сторонку и полюбоваться ураганом издалека.

В любви, как утверждают фрейдисты, соединены два основных инстинкта, две главные движущие человеком силы — эрос и танатос, стремление к жизни и тяга к смерти, и, пожалуй, правы те, кто определяет пик этого чувства как «сладкую смерть».

Любой здравомыслящий человек согласится с такого рода рассуждениями, подпишется под ними и приведет не один пример, иллюстрирующий их бесспорную истинность.

Но что же происходит с этими благоразумными и здравомыслящими людьми, когда напасть сваливается на их голову? Что заставляет их, позабыв собственный опыт и отвергнув предостережения друзей и близких, бросаться с головой в омут?

Ответа на этот вопрос пока нет, а если когда-нибудь и появится благодетель человечества, который разложит все по полочкам, найдет объяснение едва ли не поголовного безумия и предложит рецепт исцеления, нетрудно предположить, что это самое человечество побьет его камнями, изгонит в пустыню или в крайнем случае заткнет уши.

Джессика Фоллетт ни на секунду не задумалась о том, какими последствиями обернется для нее обращенная к Кевину просьба, а Кевин, принимая ее в объятия, вряд ли заглядывал в будущее дальше, чем на ближайшую ночь.

Самое удивительное, что даже утром ни один из них не пожалел о сделанном шаге.

Первым указанием на то, что что-то не так, стало изумленное выражение, появившееся на обычно скорбно-печальном лице Роуз Макговерн в тот момент, когда она, оторвавшись от какой-то бумажки, посмотрела на переступившую порог Джессику.

— Доброе утро, миссис Макговерн.

— Доброе утро, мисс Фоллетт, — пробормотала секретарша.

Мисс Фоллетт? Что это со старушкой Роуз? Догнала двадцать первый век? Не придав происшествию особого значения, Джессика попросила вызвать Бетти Молино и прошла в кабинет. Чтобы не терять времени в ожидании подруги, она позвонила матери и, коротко рассказав о событиях минувшей ночи — разумеется, вторая часть в историю не вошла, — сообщила, что придет к обеду, так как ей необходимо поговорить с отцом.

— У тебя какие-то проблемы? — встревожилась миссис Фоллетт. — Может быть, мне стоит попросить Майкла…

— У меня нет никаких проблем, мама, и, пожалуйста, не беспокой Майкла по пустякам.