Фактор внешности - Гленн О'Брайен

Несмотря на то что я достаточно добросовестно стремился относиться к своей работе и внимательно изучал все связи, которыми пронизан мир моды, я испытал настоящий шок, когда, занимая в течение нескольких недель должность ассистента Роттвейлер, обнаружил, что она начала представлять меня как президента «Мейджор моделз». Это было верхом абсурда, но — что странно — никто не смеялся и даже не улыбнулся в ответ. Никто даже не попытался спросить, что это значит, кроме меня.

— Я всего лишь ваш ассистент, — возражал я.

— Видишь ли, Чарли, «ассистент» звучит не слишком хорошо, «президент» лучше. Это придает вес всей нашей компании.

— Но президент вы!

— Я главный директор, — продолжала настаивать Ротти, засовывая в сумку большую пудреницу от Шанель.

— Я ничего не знаю ни о делах, ни о специфике работы в компании, — напомнил я.

— Ты знаешь достаточно. И вполне подкован во многих вопросах. Благодаря своей спортивной карьере. И потом, ты единственный мужчина, окончивший Йельский колледж.

— Роман тоже окончил колледж.

— Полицейская школа не считается колледжем. Да не окончил он его. Так что ты единственный.

Я все же ответил, что мне неловко, когда меня называют президентом.

— Может, я тебе слишком много плачу? — Она протянула мне горсть арахиса.

— Вряд ли. — Я покачал головой, и она отдернула руку.

Тогда замолчи.

С этого момента я стал присматриваться к деталям, на которые раньше обращал гораздо меньше внимания, — когда она подносила зажигалку к сигарете, или бросала вещи, которые надо было отдать в химчистку, или готовила свой коктейль с мартини. Я визировал документы и присутствовал на встречах с юристами и бухгалтерами, а спустя некоторое время в нескольких дамских журналах было объявлено, что я стал президентом «Мейджор моделз», и почти все стали обращаться ко мне не иначе как мистер президент. Я посмеялся удачно осуществленному замыслу Мисс и отметил свою победу. Но Ротти отнеслась к случившемуся совершенно серьезно, и я убедился в этом, когда она поручила мне самостоятельно вести дела, связанные с контрактом Кары на рекламу парфюма.

— Я не могу явиться на эту встречу, Чарли, — заявила мне Роттвейлер, — я совершенно измотана, поэтому контрактом займешься ты. Выколотишь за него миллион и возьмешь себе восемьсот тысяч. — Она сунула мне в руки документы. — Здесь все расписано. Все, на что они могут рассчитывать. И ни на что больше. А нам они должны будут ни пенни меньше.

Я рассмеялся, но она резко осадила меня:

— Что бы ни происходило, настаивай на своем. Просто будь уверен в себе. Наберись наглости. Перед встречей отдохни хорошенько, прими ванну. Не стесняйся перезвонить мне, если понадобится, и не отступай ни за что, пока они не согласятся.

Я последовал ее советам, примерив на себя маску самостоятельного руководителя. За время переговоров Роман дважды звонил мне, и я с важным видом беседовал с ним, разгуливая вокруг стола. В конце концов, я вынудил их принять мои финансовые условия. Так что на следующий день Роттвейлер пригласила меня к себе и предложила выпить за нашу победу. И хотя время было не совсем обеденное, отказываться я не стал.

— Вот видишь! У тебя прирожденные способности к руководству компанией! Я это знала. Отныне можешь смело работать с суперпупермоделями.

Она рассмеялась своей шутке, ожидая, какова будет моя реакция, но я оцепенел в нерешительности.

— Они всегда уступают перед настоящим упрямством. А ты здорово помог Каре, — добавила Ротти. — Она очень милая и прагматичная девушка, мы стараемся блюсти ее интересы, поскольку Кара представляет для нас огромную ценность. Хорошо провел с ней время или по-прежнему стеснялся, а?

Порой Роттвейлер напоминала мне легендарного команданте полковника Клинка, а временами походила на героев сериалов — доктора Рут или доктора Стрейнджлав. Ее специфический акцент то исчезал, то появлялся. Но сильнее всего он давал о себе знать, когда речь заходила о деньгах или о власти.

Кара Мерксон обворожила меня еще до того, как я попал в «Мейджор моделз». Если ее фотографии попадались мне на страницах журналов, я не мог оторвать от них глаз; когда ее показывали на подиуме, я только и делал, что пялился на нее, позабыв обо всем на свете. Она совершенно не была похожа на прочих миловидных моделей. Я бы сказал, в ее красоте было нечто загадочное, таинственное. Она свысока смотрела на мир фэшн-бизнеса. Как художник я пытался оценивать ее с необходимой долей цинизма, но не мог не признать, что она великолепна. Настоящая богиня. И чем больше мы с ней общались, тем более привлекательной Кара становилась для меня.

Когда я познакомился с ней поближе, она меня просто загипнотизировала. Я полагал, что за блистательной внешностью скрывается обычная избалованная натура, но оказалось, Кара была не только умна, непретенциозна и незаносчива, но и очень остроумна. Открытие поразило меня и даже обескуражило, но, разумеется, я только еще сильнее увлекся ею.

Роттвейлер изложила мне историю Кары, и я выслушал ее очень внимательно. Я знал, что у Кары был роман с восходящей звездой Голливуда, весьма успешным молодым актером, но как только его карьера резко продвинулась, их отношения распались.

— Откровенно говоря, он не столь уж сильно интересовал ее, но она повела себя очень корректно — позволила ему думать, будто они расстались по его желанию, считая, что так будет для него только лучше. И она не ошиблась, сейчас он добился всего, к чему стремился, — сообщила по секрету Мисс.

Мне почему-то подумалось, что под фразой «добился всего, к чему стремился» подразумевалось, что этому парню удалось сбросить пару-тройку лишних килограммов и удостоиться какой-нибудь первой роли в бродвейских постановках.

Роттвейлер оказалась в тот день более разговорчивой, чем обычно. Вероятно, причина заключалась в моем успехе в роли президента. Она продолжала повествовать о жизни Кары, потерявшей своего бойфренда, с упоением рассказывая мне о том, как будущая модель открыла курсы китайской гимнастики и йоги. Ныне ее уроки рекламировались во всех модных журналах и во время модных показов, привлекая все большее число ее поклонников в ряды молодежи, увлеченной восточными оздоровительными упражнениями. Так что они с удовольствием посещали занятия, чтобы под руководством Кары простаивать часами в позе летящей обезьяны или в позе собаки, изготовившейся к прыжку.