Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

— Евангелина, соберитесь. Через пять минут ваш выход, — подбодрила её концертмейстер, ответственная за концерт.

— Да, сейчас. Я только на минуточку.

Лина вышла за пределы сцены, добрела до двери, с минуту постояла на площадке лестницы, но, не сдержавшись, сбежала по ступенькам вниз в вестибюль и рванула к гардеробной.

Да что она делает, чёрт возьми? Куда бежит? Своим поступком она подведёт Бескровную, подорвёт её доверие и уничтожит репутацию лучшей, ответственной студентки курса.

Однако Лина знала, что промедление смерти подобно. Ей срочно нужно было попасть на Кудринскую, немедленно, любой ценой!

— Пожалуйста, отвезите меня домой! — бросилась она к водителю чёрного гелика. Тот растерянно взирал на неё, потом достал телефон и набрал номер, но ему не ответили.

— Я прошу, приказываю! — нетерпеливо выкрикнула Лина.

Видно, что-то внушительное было в её взгляде и голосе. Парень нахмурился, посмотрел на часы и по-свойски кивнул на дверцу машины, вмиг позабыв об условностях:

— Ну, давай, залезай. Босс точно там пробудет не меньше часа. Минут за пятнадцать доберёмся.

Дверь в квартиру оказалась не запертой. Лина влетела в прихожую, чуть ли не нос к носу столкнувшись с Филиппом.

Первое, что бросилось Лине в глаза — были его необычная бледность и возбуждённый блеск глаз, его рассеянные движения. Он был уже одет, но выглядел каким-то небрежным, помятым: куртка нараспашку, верхние пуговицы пиджака расстёгнуты, в руках ключи от машины. Он явно куда-то спешил, однако увидев Лину, остановился.

Лина окинула взглядом комнату. Повсюду на полу были рассыпаны таблетки, и у стены валялась пустая баночка. В душу закрались сомнения. «Неужели он не в себе?» — внезапно пронзила мысль.

— Нет, нет, нет… только не это… — хрипло простонала Лина, попятившись к двери. Однако всё же нашла в себе силы остановиться, одновременно борясь с растущим чувством гнева и подступающей к горлу истерикой. — Да как ты мог, как⁈ — потрясённо прошептала она.

Филипп тяжело вздохнул, бессильно опустившись на кушетку, потер лицо ладонями.

— Лин… это… не то, что ты подумала, — сбивчиво пробормотал он. — Я ничего не… принимал… Хотел, но не смог. Я удержался… ради тебя, ради всего, что у нас есть. Потому что это было бы нечестно, неправильно.

— Это п-правда? — дрожа всем телом, выдохнула Лина. Её тревога, волнение, страх, скопившиеся в душе, прорвались наружу потоком слёз.

Она бросилась к Филиппу, присела рядом с ним и неистово обняла.

— Как же я испугалась за тебя, — всхлипывала Лина, уткнувшись лицом в его шею. — Но почему? Что тебя толкнуло на этот шаг?

Филипп слегка отстранился, достал из кармана тетрадный лист, исписанный мелким подчерком, и протянул его Лине.

— Боже! — воскликнула Лина, читая строчки. — Она так любила тебя и страдала… Я знала, я всегда это знала…

В тот момент в кармане Филиппа затрезвонил телефон. Звонила Бескровная.

— Где Евангелина? — прогремел её голос в трубке. — Из-за неё пришлось сделать антракт. Зрители не расходится. Все ждут! Она должна, обязана выступить!

— Форс мажор, Ирина Петровна. Мы уже едем. — Филипп, как ни в чём ни бывало, поднялся на ноги и потянул Лину к двери.

— Но я не смогу, не смогу! — замотала она головой.

— Сможешь! Ты столько готовилась. Ты должна выйти на сцену и сделать всех!

Сколько всего она выслушала от Бескровной, от мамы Марты, сколько всего передумала по дороге в консу. Но в последний момент Лина всё же сумела собраться и достойно отыграть концерт, излив в музыке все переживания и чувства.

Несколько мгновений в зале стояла тишина, а потом зал взорвался аплодисментами. К сцене потянулись зрители с цветами, отовсюду неслись восторженные крики. Лина стояла возле рояля, не в силах сдвинуться с места, и улыбалась сквозь слёзы.

«Тётя Мариночка, спасибо вам за всё! Это всё вы… вы! И за Филиппа спасибо, спасибо, что уберегли, не дали ему шагнуть в пропасть…», — повторяла она слова благодарности.

* * *

Всю ночь Лина не сомкнула глаз. Они с Филиппом долго говорили по душам, и теперь он наконец забылся тревожным сном. А Лину до сих пор не отпускали сомнения и страхи.

Что если бы он и вправду наглотался таблеток, и всё началось сначала — борьба, препятствия, ломки… Узнали бы родители, друзья и просто посторонние люди, любители сплетен. Выходит, что беда никуда не ушла, затаилась, бродит где-то рядом и может нагрянуть в любой момент, разрушив все планы и мечты.

И что бы она делала? Смогла бы принять такое?

Однако это всего лишь страхи! Филипп сдержал слово, он смог преодолеть испытание!

И это не просто удача, это большая победа!

Лина выползла из постели, бросив взгляд на спящего Филиппа, и решила проветрить голову. Накинула куртку и вышла на балкон. С шестнадцатого этажа был прекрасный вид на город.

Светало. Чистое синее небо дышало спокойствием и тишиной. В лёгкой утренней дымке виднелись небоскрёбы, верхушки крыш сталинок и острые пики башенок. Где-то вдали, на горизонте занимался рассвет.

Лина вдохнула свежий морозный воздух, вовсе не чувствуя холода. Она словно крылья расправила за спиной, сбросив с себя все тревоги и горести.

Ей припомнился юный Филипп, их первая встреча на даче в один из жарких июльских дней, и первая стычка. Каким же озорным и несносным мальчишкой он был! Тогда он бросил Лине обидную реплику, и она проплакала в подушку всю ночь, но теперь вспоминала об этом с улыбкой.

Со временем стычки переросли в настоящую вражду. Но вот незадача — чем больше Филипп задирался к Лине, тем сильнее она к нему привязывалась.

Потом были ссоры и примирения, ночные прогулки и та чудесная ночь, что стала началом их непростой дружбы.

Лина бережно хранила в сердце первые яркие мгновения радости, которые они с Филиппом пережили вместе. Они ассоциировались с волшебством, светом, с восторженным чувством влюблённости. Вспомнить хотя бы кустарник Буддлея, его медовый аромат и пёстрое облако бабочек, парящих над головой. И радугу над лесом, что они наблюдали из окна её дома.

Разве сможет она отказаться от счастья, которое Филипп дарил ей тогда, которое дарит сейчас?

Солнце уже успело оторваться от горизонта, спряталось за крышами высоток, окрасив небо розовым золотом. Лина заворожено замерла, любуясь сказочной палитрой цветов. Кажется, в её сознание врывались новые ассоциации. Этот неповторимый момент —глоток свободы и ощущение полёта — вселял надежду на лучшее будущее. «Да, порой