Мастер не приглашает в гости - Яна Ясная

В том, что вы для короны, может быть, и незаменимы. А вот ваш брат — нет. Но, вероятно, очень хотел бы таким стать. Быть единственным человеком, который может повлиять на сумасбродного гения, может быть очень даже выгодно.

Но этого я, пожалуй, сэру Фаулеру все-таки не скажу…

Вместо этого я решилась на вопрос:

— И что вы теперь собираетесь делать?

— Извещу брата и Его Величество, что отныне все заказы от короны должны поступать ко мне напрямую, а не через Альберта.

Ой-ей-ей…

Что-то — интуиция и жизненный опыт! — подсказывало мне, что мистер Фаулер от такого решения совершенно не придет в восторг.

Остаток ужина прошел в молчании.

Как ни странно оно не было неловким, скорее задумчивым с обеих сторон.

Не знаю, о чем именно размышлял сэр Фаулер в моем присутствии, а я невольно косилась на его профиль, когда он этого (я надеюсь!) не видел, и пыталась разгадать, что это все же за человек, почему его брат относится к нему так, будто он совершенно беспомощен, тогда как очевидно, что ни в какой помощи (кроме правильного задергивания штор и крепкого здоровья кухарки!) мой работодатель не нуждается. И что теперь выйдет из всей этой истории с заказом для фаворитки.

Ужасно зудело спросить, что решит сэр Кристофер насчет самого артефакта. Доделает? Забросит? Отдаст заказчику? Показательно перепродаст?

Вопросы зудели на кончике языка, но я благополучно затыкала их вкуснейшим бифштексом.

Когда перед тем, как покинуть столовую, сэр Кристофер поблагодарил меня за прекрасную компанию, я не совсем поняла, была эта благодарность искренней или глубоким сарказмом, потому что я уж себя прекрасной компанией в данном конкретном ужине вообще не считала и только ругала за то, что вообще влезла в отношения братьев, хоть и из благих побуждений.

А благими намерениями, известно куда выстлана дорога…

Глава 3

Ядовитые дожди в Акристоре явление уникально-обыденное. Уникальное оно для всего остального мира, и даже спустя три сотни лет ученые едут сюда в сезон, чтобы изучать это явление и его влияние на флору, фауну, экологию, физиологию, психологию даже и прочие важные “логии”. Для жителей же северного региона страны, куда, собственно, входит и столица оно давно стало обыденным и воспринимается как привычное неизбежное зло, вроде тополиного пуха.

Все началось, как это частенько бывает, с эксперимента.

Среброцветница, тогда еще совсем не “дремлющая”, а самая обычная и до всяких там исследований была цветочком довольно полезным, активно применялась в алхимии и медицине, обладая способностью “примирять” в составе одного препарата конфликтующие элементы. Но, к сожалению, свойство это быстро теряла, что приводило иногда к довольно печальным последствиям.

Гильдия алхимиков вместе с гильдией травников долго разрабатывали, долго утверждали, а затем долго подготавливали революционный эксперимент, в результате которого среброцветница должна была мутировать, усилить нужные ученым свойства и даровать наконец прочную стабильность соединениям.

Лабораторные испытания под надзором короны прошли безукоризненно, и было дано высочайшее дозволение применить разработку в промышленных масштабах.

Ну а дальше, как водится, все пошло не так.

Среброцветница внезапно взяла и отказалась цвести в свой традиционный период цветения. За что и получила дополнение к названию “дремлющая”. То ли потому, что соцветия спали и не желали раскрываться, то ли потому что как тут не дремать, когда целыми днями только сидишь и ждешь, зацветет твой эксперимент или все-таки нет.

А вот когда в регионе наступил сезонный период дождей, длящийся от трех до четырех недель, тут-то она решила — пора!

Ядовитая пыльца, смываемая дождем и уносимая ветром, оказалась везде — в земле, в воде, в воздухе. Она стекала в реки и падала на землю с дождевыми каплями…

В учебниках пишут, что первый год был катастрофой. Люди, попавшие под дождь получали сильнейшие ожоги, некоторые — вплоть до смерти. Гибли звери, растения, рыбы. Как только сопоставили катастрофу с среброцветницей — ее уничтожили. А на следующий год она выросла снова и снова зацвела еще более буйным цветом — пыльца с семенами разлетелась по всему региону.

Безуспешно бороться с ней пытались несколько лет, начались даже разговоры о переносе столицы на юг, пока корона в союзе с учеными не решила: не можешь предотвратить — возглавь.

Те самые свойства, ради которых среброцветницу и видоизменяли, никуда не исчезли и Акристор выбился в лидеры мировой алхимии, сделавшись главным и единственным ее поставщиком. А природа и люди постепенно привыкали и видоизменялись вместе с ней. Отчасти силами современной магической науки, отчасти — просто в связи с естественным ходом эволюции. Среди животных появились устойчивые виды, не прижившиеся растения исчезли, зато прижившиеся чувствовали себя еще более комфортно.

Что же касается людей… у потомственных жителей столицы попадание под серьезный дождь уже давно вызывало лишь крайне неприятный зуд и покраснения с легким ухудшением самочувствия. Приезжим, конечно, было хуже, но магия не стояла на месте и на помощь всем пришли датчики погодных условий, расставленные по всему городу защитные купола, под которыми можно найти укрытие, если непогода все же застала вас в пути, более эффективные средства лечения ожогов…

Среброцветница дремлющая теперь красовалась даже на столичном гербе, и считалось просто неприличным даже заговаривать о том, что может стоит как-то от нее все же избавиться.

Хотя я уверена, что ученые до сих пор ломают голову, как бы сделать так, чтобы и свойства сохранить, и от ядовитых дождей избавиться, но пока что — увы! — безуспешно.

Так что в принципе для всех жителей столицы переключение на жизнь в режиме цветения среброцветницы проходило планово и не вызывало потрясений. Но это если ты знакома с тем, как проходит это переключение в конкретно твоем доме. А поскольку дом сэра Кристофера был далек от обычного, и перемены в его рутине тоже были необычными.

Помимо падающих на дом вместе с дождями ядовитых девиц (вернее, я конечно же хотела сказать “вместе с ядовитыми дождями девиц”!), внезапно обнаружилось, что сэр Кристофер серьезно занимается спортом.

-

Я и без дождя знала, что артефактор бегает. Каждое утро, ровно в семь, он покидал свой дом одетый в легкие светлые брюки, просторную, такую же легкую рубашку