Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки - Чинара

Я рассчитывала, что после этих слов она отпустит мою руку, но она лишь крепче сжала ее.

— Ты так жестока ко мне! Ты разве забыла, что я для тебя сделала? — она часто заморгала и на ее глазах выступили слезы.

Помню, Диана еще в университете мне не раз хвасталась, что умеет вызывать слезы, совсем как виртуозный актер.

— А ведь я даже просила Иэрона оставить второй женой меня, чтобы не сильно огорчать тебя. И позволить тебе жить вместе с нами.

Вот здесь ее версия расходилась с версией мужа. И я была больше склонна верить его словам. Алдея подняла на меня взгляд, ожидая какой-то реакции, но я молчала. Мое тело застыло в безмолвном оцепенении, отказываясь продолжать разговор.

— Так необычно видеть тебя с повязкой. — ее голос прозвучал нежно, но фальшивые нотки напоминали о себе, — Как ты смогла… Хотя, это не столь важно. Неужели ты теперь стесняешься своих шрамов? Но почему? Как? Разве не ты говорила, что они твои дорогие украшение, совсем как росчерки судьбы на твоей коже?

Я мысленно досчитала до пяти, сдерживаясь от фразы «благородно не хочу пугать прохожих» и вместо этого ответила вопросом на вопрос:

— Ты считаешь, мне следует снять повязку?

— Конечно, — горячо подтвердила Алдея, и ее глаза сверкнули. — Я всегда и во всем тебя поддерживала, ты же знаешь. И никогда не считала, что шрамы уродуют тебя. Так могут думать лишь недалекие и очень злые люди. Они слепы и неспособны разглядеть истинную красоту, милая.

— Спасибо за поддержку. — я накрыла ее руку своей в знак признательности и только после этого сумела убрать от себя ее холодные пальцы.

— Ты всегда будешь моей лучшей подругой. — улыбнулась девушка, чья улыбка показалась мне пластмассовой маской — Хочешь я прямо сейчас помогу тебе снять эту бессмысленную повязку?

Она даже потянулась ко мне, и в этом движении я уловила удручающую настойчивость. Но я проворно обогнула ее и ответила:

— Спасибо, Алдея, но я как-нибудь сама справлюсь. Я немного устала, лучше вернусь в свою комнату. — в моем голосе прозвучала легкая усталость, которая, впрочем, не была притворной.

— Конечно, иди отдыхай. И обязательно спускайся на ужин. Мы с Иэроном будем рады тебя видеть. — Алдея говорила радушно, но ее слова для меня звучали как завуалированное приглашение на пир монстров.

Глава 12. Воспоминание

Спускаться к ужину я не собиралась. Это было последнее, чего бы мне хотелось.

Приглашение Алдеи, возможно, и могло выглядеть искренним и дружелюбным жестом для кого-то другого, но не для меня.

Перед моим мысленным взором слишком ясно встал тот разговор с подругой, из прошлой жизни. Старые обиды, словно потревоженные призраки, поднялись из глубин памяти.

В тот день я узнала правду: оказывается, это я изначально увела у Дианы Игоря, став виновницей ее страданий. Человека, о котором она мечтала с детства. Которого по-настоящему любила, но боялась признаться даже себе. А я вероломно явилась на ее день рождения, бесстыже потрясла задницей, подобно дешевой кукле, и коварно умыкнула Игоря прямо у нее из-под носа. Украла ее мечту, растоптав все ее светлые чувства.

Ее слова тогда поразили меня, словно лезвия ножей, вонзившиеся в самое сердце. Я чувствовала себя растерзанной и униженной, облитой помоями. Прежде, чем ответить, мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.

Диану я знала еще с университета. Подруга всегда была ослепительно красива. Она притягивала взгляды окружающих, подобно яркой звезде и никогда не знала недостатка в поклонниках. Мужчины падали к ее ногам, как спелые плоды под тяжестью собственного желания.

В отличие от меня, Диана виртуозно плела паутинки двухнедельных романов, расставаясь без тени сожаления и слез. Я же часто оказывалась той, кого высмеивали из-за глупых убеждений. Ведь я оставалась пленницей наивной веры о необходимости глубоких чувств и родства душ в отношениях. Диана не понимала меня.

— Существует еще и секс, Валька. — хитро улыбалась она, — И он полезен для здоровья! А любовь — всего лишь детская забава.

О существовании Игоря я узнала случайно. Дианина оценка была скупой и безразличной. Она упоминала его редко, бросая короткие фразы: «Знакомый с детства. Слегка занудный тип. Ничего примечательного.» — именно такой была характеристика. Холодной, отстраненной, лишенной всяких эмоций.

Как я должна была понять, что он — ее первая и единственная любовь? Этот секрет навсегда останется для меня загадкой.

Помню, как однажды мы сидели в кафе. Напряжение, словно предгрозовой воздух, сгущалось вокруг нас. Диана вдруг, с неожиданной злостью, швырнула телефон на стол и раздраженно выдохнула:

— Вот же козел, снова отказался от встречи! — ее голос был полон отчаяния, которое она тут же попыталась скрыть.

Я оторвалась от соломинки в своем сладком латте — в тот день я получила высшую оценку на экзамене, и мой мир был наполнен безмятежной радостью — и вопросительно подняла брови, желая узнать, что произошло, и кто осмелился обидеть мою лучшую подругу.

Тогда-то и выяснилось, что речь шла о друге детства, о котором она редко упоминала, будто он был запретной темой. Но Диана не стала вдаваться в подробности. Лишь махнула рукой и тут же переключилась на веселый рассказ о новом поклоннике, ежедневно осыпавшем ее цветами.

А год спустя, на ее дне рождения, я познакомилась с Игорем. Это была роковая встреча, перевернувшая наши судьбы. Помню, как при первом же взгляде на него мой пульс участился. Сердце в груди встрепенулось испуганной птицей.

Игорь был в темном костюме, безупречно сидевшем на его статной фигуре. Подчеркивающем его мужественность. Определение «ничем не примечательный» никак не вязалось с его образом. Оно было, как чужеродная заплата на дорогой ткани. Фальшивое клеймо, не соответствующее реальности и крайне неуместное.

По поводу «нудноват» мне было сложно судить. Он был подобен тайне, которую я страстно желала разгадать. Но в его облике читалась отстраненность от мирских забав, словно развлечения были ему чужды.

В ресторане, помимо меня, присутствовали родители Дианы, родители Игоря и двоюродная сестра именинницы. Я чувствовала себя чужаком в их тесном кругу.

Разглядывать Игоря открыто я не могла. Но мой взгляд, ведомый неведомой силой, то и дело возвращался к нему. Он словно магнит притягивал меня.

Когда мы с Дианой оказались наедине в женском туалете, она вдруг с раздражением воскликнула:

— Как же меня бесит его постная рожа. Раздражает! Терпеть его не могу. Как будто ему давно наскучил весь мир.

— Да? — спросила я, пытаясь скрыть смущение, пока мыла руки. — Но зачем ты