Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки - Чинара

Он никак не нарушал повисшую между нами тишину. Уверенно вел машину, а я, словно зачарованная, не могла отвести взгляд. Не могла перестать любоваться изгибами его профиля, подобным произведениям искусства. И он, словно откликаясь на мои мысли, отвечал мне пристальным взглядом каждый раз, как автомобиль останавливался на светофоре.

И тогда в моей груди расцвел робкий цветок нового чувства. Внутренний голос прошептал — это он. ОН.

Поэтому, когда он остановил машину возле моего дома, а затем нежно поцеловал меня, я не испытала ни изумления, ни волнения, ни тревоги, ни смущения. Лишь дикое, всепоглощающее чувство, которому я наконец-то дала имя — желание. Оно вспыхнуло во всем моем теле, подобно пожару, охватившему все вокруг.

— Я хочу подняться к тебе, — откровенно, с неприкрытой прямотой, словно искушая меня, сказал Игорь.

Долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза. Я была уверенна, что он знал — я впущу его в свой мир, открою врата в сокровенное. Ему не требовалось моего формального согласия, словно его приход был предначертан свыше. Но, как истинный рыцарь, он терпеливо ждал его, и получил мой едва заметный кивок. После чего последовал еще один страстный поцелуй, подобный клятве, а затем еще один.

Потом была входная дверь, за которой мы оставили все колебания, если они все еще пыталась волочиться за нами, чересчур медленный лифт и, наконец, постель, на которой мы полностью отдали себя друг другу. Без остатка, без тени сомнения.

Рядом с Игорем не было ни стеснения, ни робости или недоверия — лишь всепоглощающая страсть. А спустя несколько месяцев, словно в сказке, мы поженились. Мы были самыми счастливыми людьми на свете, пока…

Глава 14. «Вас сегодня ожидают к ужину»

Громкий стук в дверь развеял мои воспоминания. Они растворились, как призрачная дымка, оставив лишь осколки горькой правды. Рассыпались крохотными снежинками — точно такими же, какие кружились в тот день, когда Игорь сделал мне предложение…

Не я по итогу оказалась его той самой, единственной, предназначенной судьбой… Не я. И с этим болезненным открытием я сумела смириться. Сумела простить и отпустить, подобно птице, отпускающей на волю ветер.

А здесь просто люди, похожие на них. Но не они сами. Не Игорь с Дианой, а лишь их двойники.

Тряхнув головой, отгоняя навязчивые образы, я ответила:

— Войдите.

В следующий миг дверь открылась и в комнату вошел тот же мужчина, который ранее сообщал о приглашении в кабинет.

На этот раз слуга чинно подошел к креслу, в котором я сидела, положил на стол передо мной какие-то бумаги, перевязанные лентой, и, склонив голову, сухо прокомментировал:

— Хозяин просил вам передать. А также велел напомнить, что вас сегодня ожидают к ужину.

«Ожидают» было подчеркнуто особой интонацией. Из чего следовало, что мои собственные желания не столь важны. Мне ясно дали понять: хочу я того или нет, а на ужин придется спуститься. Что ж, если они надеются испортить мне аппетит, то жестоко просчитались. Я решительно настроена набрать хотя бы пару килограмм.

— Благодарю. — с улыбкой промолвила я.

Брови слуги на мгновение удивленно взметнулись вверх, но он быстро вернул лицу прежнее непроницаемое выражение и бесшумно удалился.

Как только дверь за ним закрылась, я поспешно потянулась к бумагам. То был брачный договор, заключенный прежней хозяйкой при вступлении в брак с Иэроном. Написан он был мелким шрифтом на нескольких листах, но я быстро пробежала глазами по строкам, жадно впитывая каждое слово. И если этот документ подлинный, то Иэрон говорил правду.

В случае развода я останусь нищей, как церковная мышь, ободранная лисой. Но еще больше меня поразило другое: вступая в брак с Иэроном, я добровольно и безвозвратно отрекалась от своего рода Грэмм, тем самым лишаясь защиты и покровительства отца.

Неужели она действительно могла подписать такое? Что заставило ее пойти на это?

Голову на миг пронзила острая боль, в ушах эхом разнесся жесткий властный голос: «Если ослушаешься меня, неблагодарная девчонка, дорогу в мой дом можешь забыть!»

Боль схлынула, оставив лишь пустоту и обрывки чужих неясных воспоминаний. Как я не старалась, не могла вспомнить ничего больше. Лишь ощущение холода и отчуждения осталось в моем сердце.

Чтобы не дать мрачным мыслям завладеть моей душой, я вновь обратилась к книгам. Я хотела верить, что смогу затеряться в словах и забыть о навязчивом прошлом.

Перелистнув очередную страницу старинного атласа, я убедилась — ветер в тех краях, куда я направлюсь, не просто погодное явление. Его там ласково называли «Дыханием Дракона». Он был почти живым, наделенным собственной волей. Говорилось, что в штормовые ночи можно услышать его шепот среди скал. Наверно, поэтому мне еще сильнее захотелось туда. Сбежать от призраков прошлого, вдохнуть полной грудью вольный воздух.

Я не заметила, как время унеслось вперед. Обед остался без внимания. Очнулась, лишь когда чья-то тень упала на страницу, заслонив от меня карту.

— Не желаете ли выбрать наряд для ужина, госпожа? — тихий голос Салли заставил меня вздрогнуть и вернуться к реальному миру.

Оторвавшись от чтения, я наконец взглянула на предложенный ею наряд и содрогнулась от ужаса.

Передо мной словно расцвел ядовитый цветок — платье из атласа цвета запекшейся крови, с жемчужным кружевом на груди, напоминающем паутину. С рукавами, расшитыми тончайшими узорами, похожими на морозные письмена. Пояс был украшен стеклярусом, сверкающим, словно роса на могильных цветах. А подол искрился бусинами, как звезды в ледяном небе.

Мои глаза расширились от ужаса. В таком наряде могла предстать перед миром лишь та, кто жаждала восхищения, требовала его и отчаянно нуждалась во внимании.

Это платье подошло бы разве что актрисе из бродячего театра, возводящей в культ безвкусицу. Стремящейся продемонстрировать свое мнимое богатство и, судя по откровенному вырезу, пышность форм, которых здесь явно не хватало. Это тело нуждалось в добром десятке килограммов, чтобы выглядеть хоть сколько-нибудь привлекательно.

Те редкие проблески воспоминаний, которые милостиво открыло мне тело прежней хозяйки, рисовали ее как глубоко несчастную женщину.

— Что это? — вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела его обдумать, выдавая мое неподдельное удивление.

— Платье, госпожа. — с легким недоумением в голосе подтвердила Салли и, словно желая оправдаться, торопливо добавила. — Одно из ваших любимых. Я подумала, раз сегодня у вас ужин с господином, вы захотите надеть именно его.

Я напрягла память, отчаянно пытаясь вспомнить, действительно ли, она отдавала предпочтение подобным фасонам, гремящим бусами, стеклярусом, расшитыми