Семь предсказаний Вероники - Аннабель Ли

может быть много. К примеру, этот маг увидел будущее, оно ему не понравилось, и он решил все изменить. Возможно, им движет желание сделать мир лучше или, что более вероятно, жажда личной выгоды.

– Но ведь он не спасает мир, а, наоборот, – я попыталась подобрать слово, – расшатывает.

– Он этого не знает наверняка. Думает, что ничего страшного не случится. Среди магов очень много скептиков, которые не верят в Провидение как таковое. Им кажется, что имеет смысл только настоящее, а будущее не предрешено. Поэтому раз в несколько сотен лет находится безумец с мыслями вроде «а что такого?».

– Вы сказали, что Меняющий, возможно, хочет изменить мир к лучшему. Если есть дар Провидения, почему не использовать его во благо? – спросил Дан.

Я удивленно на него посмотрела. Из всего диалога он обратил внимание именно на это? Боги, неужели Дан серьезно думал, что попытки кого-то убить могут быть оправданны?!

– Вот. – Архимагесса Верига всплеснула руками. – А откуда ты знаешь, что есть благо в контексте вселенной? Представьте: есть львица и антилопа. Нам всегда жалко смотреть, как хищник раздирает прекрасное грациозное животное. И кто-то «умный» решает «во благо» спасать всех антилоп. Что станет с львами? Они умрут от голода. Травоядные расплодятся и превратятся в саранчу, которая поедает и вытаптывает все на своем пути. Экосистема будет нарушена. Исчезнут другие животные, насекомые, редкие виды трав. Начнется засуха, пыльные бури и одни боги знают, что еще. Вот вам пример вмешательства в мироздание ради блага и его последствия.

Я переваривала услышанное.

– Во всей этой истории не понимаю… почему именно я? – Дан задал тот же вопрос, что не так давно интересовал меня.

Я отчетливо поняла, что теперь мы и вправду находимся в одной лодке. Мы оба не просили такой судьбы, но кто-то решил все за нас.

– Боюсь, на этот вопрос может ответить только наш маг-провидец. Он увидел что-то такое, что заставило его начать действовать. Смею предполагать, в будущем вы окажете большое влияние на жизни многих людей.

– Ладно, если Меняющий и правда преследует личные интересы, но… вдруг то влияние, о котором вы говорите, будет разрушающим? – не унимался Дан.

Судя по всему, его мучили перспективы стать вторым кровавым диктатором, что, на мой взгляд, было полнейшей глупостью!

– Это не имеет значения, мой мальчик. Предначертанное должно исполниться. Хорошее или плохое. Иначе нас ждут большие проблемы.

– Что же нам тогда делать? – спросила я.

– Ждать знака Провидения, – ответила архимагесса Верига. – Мы с ректором Матеусом будем вам помогать уж если не делом, то советом.

Мои брови поползли вверх. Советом?! Вот спасибо!

– Я надеялась, что вы поможете решить проблему. Найдете этого Меняющего. Ведь мы с Даном всего лишь адепты четвертого курса! – возмутилась я. – Боги, на него покушались. Нужно обратиться в полисмагию.

– С чем? С предсказаниями? У нас нет доказательств, Ника. Тот же зачарованный топор потом исчез из реквизита. Нам нечего предъявить, кроме осколка артефакта с развалин. – Дан вздохнул. – А насчет предсказаний я теперь в курсе дела. Тебе нужно просто меня предупреждать. С остальным я справлюсь сам.

– Не справишься, – покачала головой архимагесса Верига. – Что-то изменить может только адептка Фейн. Ее выбрало Провидение. Так что держитесь поближе друг к другу. – Она повернулась ко мне и с самым невинным видом спросила: – Как у тебя проявляется дар? Кажется, оба раза вы касались друг друга?

Я нахмурилась, так как не говорила таких подробностей преподавательнице.

– Ну так почаще держитесь за руки, – с улыбкой заключил ректор Матеус. – В остальном храните все в тайне. Адепт Ваймс, принесите мне тот осколок. Мы проведем экспертизу, а заодно попробуем разобраться со всем внутри академии. – Он повернулся к архимагессе Вериге: – Я правильно понял, Меняющим может быть кто угодно?

– Я бы отмела адептов моложе двадцати лет. Стоит подозревать всех, независимо от пола или статуса. Даже преподавателей нельзя списывать со счетов.

– Будьте начеку и чуть что, идите сразу ко мне, – посоветовал ректор Матеус мне и Дану.

Наша встреча у ректора подошла к концу.

Расстроенная, я направилась к двери, когда архимагесса Верига окликнула:

– Адептка Фейн, помните о диете, и чтобы без всяких глупостей.

Мои щеки вспыхнули. Слава богам, она не стала при Дане и ректоре пускаться в подробности с девственностью. Не хватало, чтобы у Ваймса появился еще один повод для насмешек.

Мы вышли в коридор.

– О какой диете шла речь? – спросил Дан.

– Считается, что при аскезах усиливается дар Провидения, – объяснила я. – Самые простые аскезы: ранний подъем и отказ от острой, соленой, сладкой пищи. А еще нельзя мучное и все, что связано с животными.

– Знаешь, я пойму, если ты не захочешь во все это ввязываться. Не уверен, что на твоем месте я смог бы долго продержаться на этих аскезах.

– Хочу не хочу, я уже ввязалась, – ответила я, отметив, что Дан перестал морозиться.

– А что архимагесса имела в виду под «всякими глупостями»? – неожиданно спросил он.

– Ну… думаю, последнее предназначалось нам обоим. Что-то вроде «будьте осторожнее», – слукавила я.

– Ника.

– А?

– Если я выживу, то буду по гроб жизни тебе обязан.

Мои губы невольно растянулись в широкой улыбке.

– Вот и помни об этом, когда решишь снова со мной поругаться или вывесить мою ночнушку на шпиле главной башни, – шутя, посоветовала я.

Дан улыбнулся в ответ. На его щеке появилась милая ямочка.

– Увидимся на отработке в заповеднике?

– Да, – кивнул он. – Может, пойдем туда вместе? Я буду ждать у твоего общежития.

– Хорошо, – согласилась я, не видя причин для отказа.

Мы же теперь товарищи по несчастью, которым стоит друг друга чаще трогать.

– Так давай начнем прямо сейчас?

– Что? – растерянно переспросила я, с опозданием осознав, что последнюю мысль произнесла вслух.

– Трогать друг друга, Фейн, трогать, – рассмеялся он.

Я тоже нервно усмехнулась. Пришлось признать: у Провидения своеобразное чувство юмора, раз из всей академии на роль мойры для Ваймса оно выбрало именно меня.

* * *

Отработка прошла спокойно. Слава богам, без видений. Возможно, Меняющий затаился и пока решал, как действовать дальше. Это значило, что время все обдумать появилось и у меня. Делая домашнее задание в своей комнате, я невольно возвращалась мыслями к Дану. Интересно, что такого Меняющий захотел изменить? Версию о том, что Дан станет причиной какого-то коллапса королевского масштаба, я отмела сразу. Ваймс, конечно, та еще заноза в… пальце, но он не злодей. Он любит Альтаву и, судя по выбранному факультету, пойдет по стопам отца. Будет защищать родное королевство.

В комнату вошла Камилла. Устало бросив на стол конспекты, она выпалила скороговоркой:

– Я была не права. Прости, пожалуйста.

– И что же заставило тебя передумать? – спросила я, не спеша сразу идти на примирение.

– Ну, я поняла, что зачаровать топор – это все же для тебя слишком, – ответила она и, чуть помедлив, добавила: – Говорят, топор пропал на вечеринке. Его кто-то забрал. Подозреваю, тот тупица, что решил, будто летающие по поляне топоры – это весело.

– Ты поняла, что это не могу быть я, так как мы вместе сбежали с поляны и вернулись домой? – догадалась я.

– И это тоже, – покаялась подруга. – Но мне действительно жаль, что я сразу тебе не поверила. Понимаешь, я ведь тоже тогда