Развод. В клетке со зверем - Милана Усманова

Он вышел из комнаты, оставив нас с Ильей в неловком молчании. Я чувствовала, как атмосфера изменилась, как радость от совместного творчества испарилась под холодным взглядом Романа.

- Мы можем продолжить, мама? - тихо спросил Илья.

- Конечно, милый, - я погладила его по голове. - Конечно.

Но я убрала свой скетчбук подальше от глаз. Сегодня я была неосторожна. Позволила себе увлечься, забыть об осторожности.

Больше таких ошибок я себе позволить не могла.

- Ты заходила в мой кабинет, - голос Романа был тихим, но я почувствовала в нем сталь, когда мы остались одни в спальне поздно вечером.

Моё сердце замерло, но я сохранила внешнее спокойствие:

- Что? Нет, конечно.

- Не лги мне, Лея, - он подошел ближе. - Я вижу, что кто-то трогал мои бумаги.

Я была неосторожна, - поняла я с ужасом.Что-то осталось не так, как было. Какая-то мелочь.

- Ты ошибаешься, - я покачала головой. - Может быть, это была домработница, когда убиралась…

- Домработница не входит в мой кабинет, - отрезал Роман. - Ты это прекрасно знаешь.

Я почувствовала, как пересохло в горле. Он подошел совсем близко, его дыхание опаляло мое лицо:

- Что ты там искала, Лея? Что тебе понадобилось в моих бумагах?

- Ничего, - я продолжала отрицать, хотя знала, что он не поверит. - Я туда не заходила.

Его рука взметнулась, и я инстинктивно отшатнулась, ожидая удара. Но Роман лишь схватил меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза:

- Ты что-то затеваешь, - прошипел он. - Я чувствую это. Ты изменилась. Что-то скрываешь.

- Тебе кажется, - я пыталась сохранять спокойствие, хотя сердце колотилось как безумное. - Я просто… я стараюсь быть лучше. Для нас. Для семьи.

Роман смотрел на меня долгим, оценивающим взглядом. Я не отводила глаз, хотя внутри всё холодело от страха.

- Если я узнаю, что ты что-то замышляешь за моей спиной… - его голос упал до шепота, - ты пожалеешь об этом. Очень сильно пожалеешь. И запомни, Лея, - он наклонился еще ближе, так, что я чувствовала его дыхание на своей коже, - Илью ты в любом случае не получишь. Никогда. Он мой сын. Мой наследник. А ты - всего лишь его мать.

Он отпустил мой подбородок и отошел на шаг. Я молчала, не зная, что сказать, боясь, что любое слово только усугубит ситуацию.

- Иди спать, - бросил он, отворачиваясь. - У тебя завтра много дел.

Я ушла в ванную, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как дрожат ноги. Он подозревал. Он чувствовал, что что-то не так. И его угроза была не пустым звуком - он действительно мог сделать всё, чтобы не отпустить меня и забрать Илью.

В зеркале я увидела свое лицо: бледное, с расширенными от страха глазами. Но в этих глазах было что-то новое. Решимость, которой не было раньше. Загнанный в угол человек становится опасным. А я была загнана в угол слишком долго.

Я приняла душ, стараясь смыть ощущение его пальцев на своем лице, и вернулась в спальню. Роман уже лежал в постели, листая что-то на планшете. Я осторожно легла на свою половину кровати, стараясь держаться как можно дальше от него.

- Кстати, - внезапно сказал он, не отрываясь от экрана, - я думаю, нам нужно установить еще несколько камер. Для безопасности.

- Где? - осторожно спросила я, хотя уже знала ответ.

- В спальнях.

Я замерла, чувствуя, как волна холода прошла по телу:

- Зачем? Мы же договаривались, что спальни - это личное пространство.

- Обстоятельства изменились, - Роман наконец посмотрел на меня, и его взгляд был пугающе спокойным. - Я должен знать, что происходит в моем доме. В любое время.

Он не сказал этого прямо, но смысл был ясен: он хотел следить за мной постоянно. Не оставлять ни одного укромного уголка, где я могла бы чувствовать себя свободной от его взгляда.

- Я думаю, Илье это не понравится, - осторожно возразила я. - Он уже достаточно взрослый, чтобы ценить приватность.

- Ему не обязательно знать, - отрезал Роман. - И это не обсуждается. Камеры будут установлены завтра.

Я почувствовала, как внутри нарастает паника. Если камеры появятся в спальнях, я не смогу продолжать подготовку к уходу. Не смогу прятать дневник, деньги, документы. Не смогу делать ничего, что он бы не видел.

Время сжималось. Окно возможностей закрывалось.

- Спокойной ночи, - сказал Роман, выключая свет.

Я лежала в темноте, дыша медленно и ровно, притворяясь спящей. В голове лихорадочно крутились мысли. Что делать? Как ускорить процесс? Нужно ли бежать прямо сейчас, пока камеры не установлены?

Но куда? Я не была готова. Не собрала достаточно денег, не подготовила документы, не обсудила детали с Софией.

Когда ситуация станет опасной - действуйте. Не ждите.

Слова Софии звучали в моей голове. Стала ли ситуация опасной? Угроза Романа, его подозрения, камеры в спальнях… Всё указывало на то, что он затягивал контроль еще туже.

Я должна была ускориться. Собрать всё необходимое. Быть готовой действовать в любой момент.

- Что случилось? - встревоженно спросила Марина Сергеевна, когда я вошла в её кабинет на следующий день. - Вы выглядите очень напряженной.

- Всё усложнилось, - я села в кресло, чувствуя, как дрожат руки. - Роман подозревает что-то. Он заметил, что я заходила в его кабинет. Угрожал, что если я что-то замышляю… И теперь хочет установить камеры в спальнях, чтобы я не могла скрыться от его наблюдения даже там.

Марина внимательно выслушала, не перебивая. Потом спросила спокойно:

- Как вы думаете, есть ли непосредственная угроза физической расправы?

Я задумалась. Роман был жесток, но всегда контролировал себя. Его насилие было расчетливым, а не импульсивным.

- Не думаю, что прямо сейчас. Но ситуация ухудшается.

- Тогда нам нужно ускорить процесс, - решительно сказала Марина. - Вы связались с юристом?

- Да, я встречалась с Софией. Она дала мне список документов, которые нужно собрать.

- Отлично. А что насчет безопасного места?

- Нет, - я покачала головой. - Я еще не решила, куда идти. София упоминала кризисные центры, но…

- Но что?

- Я не уверена, что Илья… что ему будет комфортно там. После всей той роскоши, к которой он привык.

Марина мягко улыбнулась:

- Дети