Любовь по-немецки - Мара Дорст

Я всегда писала словно в пустоту. Когда я пыталась поговорить с ним, что это невежливо и к тому же обидно для меня, он всегда отвечал, что он не умеет писать в мобильнике и не видит в этом необходимости. Он всегда делал, что хотел, не обращая внимания на то, как это может отразиться на мне, а мне не оставалось ничего, как молча страдать и принимать все, что он считает нужным делать или не делать. Естественно, я не собиралась теперь сдаваться сразу. Я могла позволить себе всё, даже послать его на три буквы – теперь он не имел значения для меня. Все мои мысли занимал только Карстен и будущее с ним. Я была свободна от Жени, и это было прекрасное чувство. Я даже не спрашивала его, порвал ли он с Людой, мне это было безразлично. После недели торжества мне уже не хотелось продолжать дальше. Я взяла реванш, и теперь его визиты, звонки и письма начали вызывать у меня досаду. Могла ли я представить это всего два месяца назад? Я смотрела на него другими глазами, и видела теперь все его недостатки, всю его ограниченность, его истинную сущность, сейчас спрятанную под маску любви. Именно маску. Я ни на минуту не обольщалась, что он действительно любит меня, что он осознал свои ошибки. Я слишком много узнала за два месяца про таких, как он. И он действовал по описанному сценарию так предсказуемо, что мне становилось противно.

Но чем больше я отталкивала его, тем более активным он становился. Если я блокировала телефон, он пытался дозвониться с других номеров. Количество пропущенных могло доходить до пятидесяти в течение дня (против нуля, когда мы были вместе). Если я блокировала эти номера тоже, можно было даже не сомневаться, что буквально через двадцать минут он примчится из своего города и будет звонить в домофон. Если я не открывала, то он заходил с другой стороны дома и стучал в окно палкой. Один раз он даже залез на дерево, чем немало испугал моего сына, который как раз учил уроки на лоджии (у нас там оборудована его учебная комната). После нескольких таких перестукиваний Ваня со злостью заявил мне, что, если Женя ещё раз придёт и будет колотить в окно, он пошлет его прямым текстом. Мне не очень хотелось сталкивать моего сына с моим бывшим, поэтому я предпочла выйти и поговорить. Так мне пришлось продолжать общение с Женей без всяких планов на будущее и без всякого желания вернуться к нему. Я просто не хотела, чтобы он беспокоил мою семью. И, скажем так, я настолько была увлечена другим мужчиной, что пустила все в отношениях с Женей на самотёк. Я перестала сопротивляться его попыткам наладить со мной контакт.

Поведение Жени нельзя было назвать нормальным. Он даже не просил меня вернуться назад. Ему это было не нужно. Всё, чего он хотел, – это снова раскачать мои чувства и обрести власть надо мной. Поэтому он покупал мне подарки, возил меня по магазинам и, одевая во все новое, пускал слезу: «Для кого я тебя одеваю?» Между нами не было секса, поцелуев, ни малейших поползновений с его стороны. С моей, конечно, тоже. Мне было приятно хранить верность Карстену и с чистым сердцем писать ему о моей верности.

Женя при этом очень живо интересовался всем, что происходит в моих отношениях с немецкой стороной. Постепенно и незаметно он все-таки снова влез в мою жизнь, и, даже зная, что он из себя представляет, я иногда начинала забывать об этом, тронутая его заботой. Когда тебе говорят нежные слова, когда тебе дают искренние ценные советы, ежечасно заботятся о тебе, очень трудно всегда держать в голове, что это не настоящее и что перед тобой мерзавец.

Особенно близок он стал мне, когда посыпались фальшивые письма от Йенса. Я была испугана, мне нужна была поддержка и, воспользовавшись ситуацией, Женя взял на себя роль моего защитника. Он давал мне очень дельные советы, углублялся в изучение немецких законов, находил подвох в словах мужа, где я даже и не видела. Наверное, ему это было легко делать, ведь они, Йенс и Женя, были сделаны из одного теста. Они мыслили одинаково, поэтому Женя понимал то, чего не понимала я, и объяснял мне, что на самом деле происходит. В этом плане его советы были действительно бесценны,

Но однажды я прокололась. И Женя узнал, кто является моим мужем на самом деле. Это произошло совершенно случайно. Я настолько расслабилась в отношениях с Женей, что однажды, в качестве примера очередной манипуляции Йенса, отправила моему бывшему скопированный диалог между мной и мужем из вотсапа, даже не посмотрев, что при этом в копии отразился номер собеседника. Недолго думая, Женя завёл номер в свои контакты, и в его вотсапе появился Йенс вместе со своей аватаркой. Йенс очень любил менять свои аватарки, как правило раз в неделю. Он помещал туда фото детей или мои фотографии. На этот раз, как назло, он поместил нашу с ним свадебную фотографию: мы стоим в зале регистрации, я в белом платье и Йенс в синем костюме. Фото не оставляет никакого сомнения, что это свадебная церемония.

Естественно, буквально через час Женя появился у моего порога, потрясая телефоном и полный «праведного» гнева с вопросом: кто этот мужчина в синем костюме? И кто такой тогда Карстен, которого я представила ему как своего мужа? Мне пришлось всё рассказать. Теперь торжествовал Женя. Наконец он снова обрёл возможность унизить меня и поставить в положение обвиняемой. Это была его любимая роль, предназначенная мне. Потеряв на время контроль и власть, он наконец благодаря моей ошибке снова обрёл их. Оседлав своего любимого конька, прокурорским тоном он начал устраивать мне допрос в полном смысле этого слова, при этом не упуская возможности позлорадствовать, обвиняя меня во лжи и разврате. Теперь отношения в Германии вменялись мне в вину, причём в расчёт уже не бралось то, что я оказалась там только потому, что он бросил меня. Теперь все было представлено как моё вероломство и измена. Он на минуточку забыл, что я уже не зависима от него. Поэтому, когда после этой сцены я снова перестала отвечать на его звонки, ему пришлось немного умерить свой пыл и изменить тон, вернувшись к роли доброго советчика, который помогает мне обойти капканы, расставленные немецкой стороной. Эту роль, целью которой на самом деле был полный контроль надо мной, чего я тот момент абсолютно не понимала, он оставил за собой на все время, что я находилась в Германии, периодически снова срываясь на злобные обвинения и возвращаясь к нормальному тону только после того, как я его снова блокировала. Так появилась наша ежедневная переписка в вотсапе, которая потом была скопирована и переведена на немецкий язык моим мужем и представлена Карстену с целью подорвать его доверие ко мне и разрушить наши отношения.

15. Немецкое посольство

Когда часто летаешь на самолетах, в конце концов перестаешь бояться. После нескольких полётов я почти привыкла и уже не сидела, вцепившись в ручки кресла всю дорогу. В этот раз меня провожал Женя. В Москве метеорологи предсказывали тридцатиградусный мороз – аномальную зимнюю температуру даже для столицы. Однако отложить поездку было нельзя: я была записана в посольство именно на этот день. Во Внуково я пересела на аэроэкспресс до Киевского вокзала и там сдала мой рюкзак с телефонами в камеру хранения. В инструкции, которая сопровождала лист-назначение, было чётко написано, что вход в здание немецкого посольства с телефонами и сумками запрещён. Это был мой первый визит, и я ещё не знала, что