Леди Кру и дракон на миллион - Наталья Варварова

пора. В тумбочке противоядие. Без него первые дни тяжело. Будет хотеться, чтобы я вернулся. Выпей весь флакон, тебя вчера сильно приложило… И, чтобы сразу снять вопросы… Нет, драконы не используют эти чары, чтобы брать несчастных человеческих женщин. Это древняя магия, которая срабатывает только на близком расстоянии и с той, которая для нас очень важна.

Он поцеловал ее на прощание. И стыдно вспомнить, Кру ему ответила.

Наверное, с полчаса она не могла заставить себя пошевелиться, а потом достала из ящика колбу, в которой пузырилась веселая фиолетовая жижа. После нее головокружение прошло почти полностью, остался только приторный привкус. Как ни странно, на смену дурноте не спешили ни отвращение, ни чувство вины. Хотя Голдмайер, конечно, постарался.

Флакон стоял прямо на выписанном чеке. Такой гигантской суммы Кру не удавалось зарабатывать даже на двух аферах подряд. Обычный человек просто бы не поверил глазам. Ей не было больно или обидно. Странная эйфория все еще гуляла по телу. Это компенсация за запрещенное воздействие или сюда же вошли отступные за дикую ночь?

В приподнятом настроении Кру отправилась в ванную комнату, разорвала чек на много-много мелких бумажек и с наслаждением смыла в унитаз. Арчибальд также оформил ей и разрешение на вылет на один из его райских островов, и от этого отпуска девушка отказываться не собиралась.

Под струями теплой воды она всякий случай тщательно себя осмотрела. Загадочных татуировок или родимых пятен не появилось. Один раз из-за бликов воды ей померещилось подозрительная тень правее пупка — но, ерунда, выйдя из душа, она ее не обнаружила.

Кру еще не догадывалась, что боль и горечь придут потом — когда осунувшийся Голдмайер вернется из родного гнезда и без объяснений вручит ей специальный амулет, помогавший ему держать руки при себе. Он станет еще язвительнее, еще ворчливее, а сообщения, — на каждое из которых необходимо ответить сразу — будут сыпаться в блокнот с промежутком в пять минут.

Нет, в тот день она складывала в легкую дорожную сумку купальник и костюм для тренировок, смакуя приятное тепло, разлившееся внизу живота. В конце концов секс с драконом — это тоже опыт. А как удобно, что забеременеть от него без ритуалов и танцев с бубном невозможно. Марианна напевала себе под нос.

Впереди ее ждали несколько дней с книжкой и под пальмами. Без коллег и без василиска. Видит Ришна, она ни минуты не будет о нем скучать.

Глава 15

Без права на рай

Острова Муи, настоящее время

Три дня пролетели незаметно. Мари не выносила ничегонеделание; прожариваться под солнцем в виде овоща у нее никогда не хватало терпения. Однако за эти месяцы Голдмайер измотал ее так, что ничего другого она не желала.

Над его личным островом стоял полог, закрывавший его от чужаков. Сейчас она была здесь единственным гуманоидом. Наверняка, водилась какая-то живность, — поэтому перед заселением ей сделали прививку от ядов и местных инфекций, — но ни одного крупного хищника или опасных для людей ядовитых змей.

Компанию ей составлял разве что гусеничный робот-уборщик, которого она включала два-три раза в сутки. Еда доставлялась сразу в холодильник или, в горячем виде, в доставочный отсек, примыкавший к ее домику. Каждое утро она скидывала свои пожелания администратору, которого так ни разу и не видела.

Еще в прошлый раз она насчитала как минимум пять подобных бунгало, разбросанных по острову.

Марианна выбрала то же одноэтажное строение, что и в первый приезд — жилище, стоявшее практически на берегу, с небольшим бассейном и двумя беседками, где она могла провести и полдня, если не хотелось идти к большой воде.

Каждый ее день на отдыхе проходил одинаково. По приезду она заказала себе семь или восемь нуарных детективов, написанных на языке Мави, самого удаленного от центральной оси мира Перекрестка. Она учила языки каждую свободную минуту — привычка еще с «вольных времен», не раз выручавшая ее, когда приходилось резко срываться с места. Почти в каждом из пятнадцати миров она могла сойти за свою.

Драконий язык, например, один из сложных, но и здесь она делала успехи и понимала приятелей Арчибальда даже тогда, когда они были уверены, что никто из посторонних не догадывался, о чем речь.

Так, не думать о золотом драконе… Изгнать Голдмайера из головы. Нельзя не признать, что за последние два месяца он изменился к ней. Его язык перестал жалить, как раньше. В свою очередь ее замечания задевали его сильнее. Дракон больше не был непробиваемым каменным изваянием. Хуже всего, что эту перемену отметила не только она и не только сотрудники корпорации. У Золотого появилось уязвимое место.

Кру подозревала, что количество ее невидимых телохранителей выросло. А были ли инциденты… Если и так, то ее в известность не ставили.

Иногда она вспоминала про Стенли. Он более-менее восстановился через месяц после травмы, но навестить его или поговорить ей не позволили. Максимум, на что согласился Арчибальд, это дать ей записать для бывшего любовника всего одно сообщение — в нем она рассказывала, что очень занята, командировки следуют одна за другой и, главное, что больше не нуждается в его помощи.

Что подумал о возлюбленной молодой человек? Понял ли он, что тем самым она спасала его жизнь? Или же решил, что Мариана сделала вполне очевидный выбор, отказавшись от молодости и таланта в пользу несметного богатства….

Даже сейчас, смотря на ленивую водную гладь, простиравшуюся до горизонта, Марианна чувствовала себя так, будто вывалялась в грязи. Она не влюблялась в Стенли, однако же он ей нравился — и чем это закончилось? Она показала ему стену, которая отделяла обычных людей от воротил типа Голдмайера. Ну, и, конечно, место людей в пищевой цепочке.

Драконы могли все — сломать карьеру, сокрушить здоровье, пустить жизнь под откос. Еще не выйдя из госпиталя, Стенли написал заявление об увольнении. Она не спрашивала у Арчибальда, куда он перешел, чтобы не вызвать у шефа приступ агрессии.

Все ее терпение было вознаграждено единственной фразой, которую дракон бросил ей после невыносимо длинного раута с его сородичами: «Молокосос с работой, он всем доволен».

С каким удовольствием она бы бросила ему в лицо нелепую перчатку к вечернему платью. Однако пришлось ограничиться кивком и спокойной улыбкой. А потом ковылять на каблуках к своему номеру под тяжелым взглядом Голдмайера.

Вот почему даже на райском острове ей не удавалось расслабиться настолько, чтобы забыть холодные и жадные глаза Арчибальда или перестать мучиться