Леди Кру и дракон на миллион - Наталья Варварова

дракон ее обездвижит и даже призрачные шансы на спасение улетучатся… Кру пыталась просчитать, насколько быстро Арчибальд сообразит, что ее нет на острове — ведь Сиятельный, наверняка, придумал что-то для отвода глаз.

— Я вижу, ты нервничаешь и ждешь нашего общего знакомого. Это мешает тебе сосредоточиться на мне, что плохо. Я же только что сообщил, что Голдмайер давно следил за тобой, но, может не упомянул, что это он устроил твою посадку в тюрьму до того, как ты успела удрать с деньгами? — Артур жадно вглядывался в лицо Марианны, ища подтверждение, что каждое слова сбивало ее с ног.

Она затихла и почти перестала дышать, но по-прежнему не отводила глаз. Сиятельный усмехнулся и добивал:

— И, пикантная подробность, о которой он тебе, спорим, не рассказывал. Арчи с потрохами купил твоего молодого любовника, чтобы тот на суде дал показания против тебя… Это же было еще больнее, чем потерять свой маленький беззаконный бизнес? Сердечко обливалось кровью. Ведь вы планировали общего ребенка, а он сдал тебя и ушел к юной красотке. Как мог Голдмайер так поступить? А еще Золотой управлял судом и после полностью спланировал твой тюремный быт. Ни одно живое существо не подходило к тебе без его ведома. Вот почему Марианну Кру не то что не изнасиловали, не сделали ни чьей подружкой, но и по-настоящему ни разу не избили. Всего лишь пугали для вида.

Кру все-таки пришлось сделать вдох, и он получился глубже, чем следовало. Боль в районе пупка не успокаивалась, к ней прибавились мелькающие перед глазами точки.

Артур наконец торжествовал. Женщина его врага побледнела, как полотно, несмотря на свежий загар. Он расхохотался:

— Будешь возражать, что это на него это не похоже? Я не знаю второго такого ублюдка. Скажи честно, ты все еще ждешь его появления или, может, желала бы отомстить?

Мари ощущала себя так, будто барахталась в ванной, а дракон топил ее, опуская на голову когтистую лапу, и, забавы ради, позволяя выныривать обратно и делать один-два судорожных глотка… Разве его цель заключалась в том, чтобы привлечь ее на свою сторону?

— Это вполне в духе моего шефа, — признала Марианна, а голос не задрожал. — Вы пытаетесь меня завербовать?

Голдмайер жесток и невыносим. Существовала, правда, вероятность, что Сиятельный лгал. Однако странно, что подобные подозрения не родились у нее самой. Вести охоту за желаемой женщиной до тех пор, пока она не свалится в вырытую для нее яму… Но почему тогда Арчибальд так и не присвоил ее себе?

— Возможно, будь у нас больше времени, то я бы так и поступил. Моя месть была бы отлично приготовленной и вмещала бы в себя разнообразные оттенки вкуса. Но племянничек не оставил мне выбора. Через день все, что моя семья наживала веками, превратится в прах. Имеет смысл только молниеносный удар. В его больное место, — он сделал паузу, чтобы Кру смогла прочувствовать все, что ее ожидало.

Чтобы побыстрее переключилась от удушающей ненависти к первому дракону в состояние полной безысходности в лапах второго. Он жаждал этого. Вот же уродливая драконья сущность — ему не терпелось раздавить ее похлеще, чем это сделал Голдмайер. Он, как и Мари, едва сдерживал дыхание; только в его случае за этим скрывалось предвкушение.

— Знала бы ты, как хороша по нашим меркам. Из дерзкой маргиналки он вылепил великолепную породистую суку. Я обещал тебе занимательную историю, а вместо этого не могу отвести глаз. Забрать у него из-под носа то, чем он дорожит больше, чем миллиардами, заводами, землей и ископаемыми… Теперь ты представляешь, как велико мое возбуждение? Я хочу пробовать тебя, как вино. Медленно смаковать.

Кру уже была не рада умению выдерживать драконий взгляд. Эта дрянь не заслуживала того, чтобы играть с ним в гляделки. Жаль, что кровь в ней не превращалась в яд. Она бы устроила так, чтобы истязатель захлебнулся; и его кабинетная мебель из ценнейших пород дерева облезла, а лучше — сгорела.

С ней творилось что-то неладное. Кисти начали сильно дрожать. Причем так, что их было невозможно удержать на коленях. Девушка изо всех сил вцепилась в подлокотники.

Однако Артур резко помрачнел, между бровями залегла зигзагообразная морщина. Он поднялся, уперся руками о столешницу и буравил Кру глазами, которые стали круглыми и черными, как у огромной мыши. Однако алый вертикальный зрачок не давал забыть, к какому виду он принадлежал.

— Я же приказал, тварь, на колени и ползи, — после недогого молчания процедил он, оскалившись. — Это Голдмайер щадил тебя, а я не собираюсь. Тебе понравилось, когда он взломал сознание и заставил делать то, что ему хотелось?

Только в этот момент до Кру дошло. Сиятельный — такой же василиск, как и Арчибальд. Они ведь родственники. И прямо сейчас Артур заставлял ее… Делать что? Вместо предельно четкого голоса, лишавшего воли, в голове раздавался дикий шум, переходящий в свист. Как помехи во время сеанса связи.

— Нет, хватит, остановитесь! — она не поняла, произнесла это или прокричала, потому что не слышала своего голоса. Подняться с кресла не получалось. Ее будто вдавило в него тяжестью сверху. Какое там ползти.

— Не понимаю. Его слушалась, а меня не хочешь… Знаешь, как я уверился, что ты его истинная? Мои люди сделали столько твоих красочных изображений с любовником в ванной… Это должно было его воспламенить, я сам после этого месяц трахался исключительно под душем… Но он не убил тебя, как поступил бы каждый из нас со своей любовницей. Более того, он оставил в живых и его… Есть только одна причина, которая превращает всесильного мужика в тряпку. Это девка, которая владеет его драконом. В тот самый день я победил Голдмайера.

Сиятельный отошел от стола и, судя по звуку, расстегивал ширинку. Впрочем, Кру воспринимала его сейчас как крупное размазанное пятно. В башке зародилась такая какофония, что дракон и его хозяйство волновали ее меньше всего.

— Уничтожь я очередную его пассию, он бы озверел и дал сдачи. Такое бывало уже не раз. Но после того, как я разложу тебя на этом столе, он, клянусь Ришной, больше не поднимется в воздух.

Драконы, конечно, огромны. Это самые большие существа на Перекрестке. Но Кру никогда не связывала их размеры с количеством дерьма, которое могла вместить отдельно взятая особь. Сиятельный оказался настоящим чемпионом и продолжал извергаться.

— Я воспользовался тем, что твой отставной любовник был смертельно обижен. Внушить ему, в