Девочка для опасного Альфы - Людмила Александровна Королева

что сделали люди? Забились, как крысы в свои норы. Боялись пикнуть. Люди сдавали наши убежища охотникам, потому что чувствовали силу в их руках. А когда оборотни окрепли и начали истреблять охотников. Что сделали люди? Правильно… Они начали выдавать убежища охотников, так как поняли, что теперь у власти волки. Людишки сразу склонили перед нами головы. Пикнуть боятся. Почему мы должны доверять таким тварям, которые предают то одних, то других? М? Людишки не встали на нашу защиту, когда мы в этом нуждались. Поэтому сейчас живут как крысы в помойных ямах, поэтому волочат свое жалкое существование и перебиваются с копейки на копейку. Лишь те семьи, которые помогали прятать волчат от охотников, сейчас живут в роскоши. Мы умеем быть благодарными. Поэтому ответь мне на вопрос, девочка. Почему я должен доверять тебе свои секреты? М? Чтобы ты при удобном случае воткнула мне нож в спину? Тебе не нравится мое отношение? Плевать. Мне вот тоже не нравится, как ты ко мне относишься, но как видишь, я не жалуюсь. Потому что мне плевать. Хочешь ненавидеть меня, право твое. Все, что мне надо от тебя — это дети. Еще какие-то вопросы остались, моя дорогая?

Я тяжело вздыхаю. Понимаю, что у каждого своя правда. Но если так подумать, то лично я ему ничего плохого не делала. А он меня сделал своей парой, поставил мне метку. Он вмешался в мою жизнь! Если он завтра станет моим мужем, то это на всю жизнь. Я понимаю, что меня никто не спасет от этого брака. Выходит, надо как-то наладить контакт с этим наглым, самодовольным оборотнем. Надо найти его сильные и слабые стороны. Надо изучить это волка. Опять мыслю, как охотники.

— Почему ты воюешь с серыми волками? Или это мне тоже знать не положено?

— Ешь. Мне нужна здоровая жена. Тебе нужны будут силы, чтобы волчат вынашивать, — строго говорит он, игнорируя мой вопрос. — Не будешь слушаться, я убью твою подружку. Ее смерть будет на твоей совести.

— Мы можем как-то общаться без угроз? — злюсь я и начинаю есть.

Я не хочу, чтобы Рита пострадала. Раньше волки про нее не знали, поэтому подруге легче было прятаться от оборотней. А теперь они про нее знают, если начнут охоту, Рита может не спастись. Они ее выследят, поймают, а потом убьют. А я не хочу, чтобы она умерла. Она моя названная сестра. Ближе нее у меня никого нет.

— Когда людишки чего-то боятся они становятся более покладистыми и сговорчивыми. Вот видишь, ты сразу притихла и делаешь то, что я сказал. Молодец. Люблю послушных, — заявляет он и тоже начинает есть.

Ужинаем в тишине. Бросаем друг на друга изучающие взгляды. Девушки-официантки забирают пустые тарелки и приносят нам горячее блюдо. Картошка по-деревенски и мясо в грибном соусе. Я отправляю в рот кусочек мяса и с трудом удерживаю стон наслаждения. Облизываю губы и на миг прикрываю веки. Боже! Я ничего вкуснее в своей жизни не ела. Это какой-то взрыв мозга! Мммм… Обалдеть, как вкусно.

Вздрагиваю, когда слышу звон. Распахиваю веки. Это Виктор выронил из руки вилку, и она с грохотом упала на тарелку. Я облизываю палец, который испачкала в невероятно вкусном соусе.

— Твою мать! Ты специально меня дразнишь? — рычит Дикий, а я пугаюсь.

Часто хлопаю ресницами. Что опять не так?

— Ты всегда такой раздражительный? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Не могу смотреть, как ты ешь… Как у тебя это получается? М? Так невинно и в тоже время охренительно сексуально. Еще и пальцы облизываешь… У меня член встал, глядя на тебя. А я без ритуала не могу тебя трахнуть. Вот и спрашиваю, зачем ты меня дразнишь? Зачем сейчас соблазняешь? Хочешь, чтобы я сдох от нетерпения?

Я замираю, судорожно сглатываю.

— Я никого не соблазняла. Соус обалденный. Можно мне добавку?

— Нельзя, — рявкает он и поднимается из-за стола, хватает меня за руку. — Идем.

— К-куда? — испуганно говорю я. — А как же десерт? Если ты про меня информацию нарыл, должен знать, что я очень сладкое люблю.

Специально это говорю, чтобы время потянуть. Я не хочу никуда идти с Диким.

— Будет тебе сладкое, не переживай, — в его рычании слышу угрозу. — Идем! Или тебе не жалко свою подругу? Будешь меня злить, я на ней свою ярость срывать буду.

— Не надо трогать Риту! — злюсь я и поднимаюсь из-за стола. — Куда ты меня тащишь?

— Ты же просила десерт. Сейчас будет тебе сладенькое, — отвечает с раздражением.

— Тебе бы валерьяночки попить. Ты какой-то дикий.

Виктор подхватывает меня на руки, я взвизгиваю. Он выходит из столовой, ногой толкает соседнюю дверь. Там, судя по всему, комната для гостей. Светлые стены, светлый мраморный пол, минимум мебели. Около окна большая двуспальная кровать, заправленная бежевым покрывалом. Дикий укладывает меня на кровать, так быстро, что я даже пикнуть не успеваю. Только лопатками ощущаю мягкость матраса.

Виктор с диким рыком набрасывается на мои губы, целует, кусает, сминает, будто подчинить пытается. У меня вибрация по позвоночнику спускается, когда он отодвигает ткань платья в сторону и сжимает горячими пальцами мою грудь. Я с трудом делаю вдохи, дышу через раз. Голова кругом от этой близости.

Дикий пальцами сжимает мою попку, я интуитивно пытаюсь свести бедра. Но Виктор не позволяет этого. Он коленом раздвигает мне ноги и устраивается у меня между ног. Я испуганно замираю.

— Витя, — рвано выдыхаю, когда его ладонь оказывается у меня между ног.

Он нежно гладит пальцами мои трусики, надавливает на чувствительный бугорок. Он трогает меня откровенно и дерзко. Со мной никто и никогда так не поступал. Меня обдает волной жара и смущения. Охаю от откровенных касаний. Сердце стучит быстро-быстро. У меня нервы, как натянутые оголенные провода.

— Ох ты ж бля… Какая ты мокрая и отзывчивая. Выходит, не так уж сильно ты меня ненавидишь.

— Ох, — срывается с моих губ, когда Дикий пальцами отодвигает в сторону кружевные трусики, задевает набухшие лепестки, а потом надавливает на клитор.

— Хотела сладенькое? Вот сейчас будешь кончать снова и снова, — хрипит он мне на ухо и покусывает мою шею, вытворяя пальцами что-то умопомрачительное у меня между ног.

— Я не хочу, отпусти меня, пожалуйста, — шепчу, с трудом делая вдохи.

— Врушка. Хочешь. Ты очень сильно хочешь. Даже не спорь.

У меня буквально мир плывет перед глазами. Меня лихорадит, я пытаюсь сопротивляться этим невероятным эмоциям, но не могу. И мне безумно стыдно, что Дикий чувствует, знает, что мне хорошо. Я интуитивно хватаюсь за его плечи,