Половина пути - Юля Тихая

внимание между ней и своим бутербродом. — Обычно для разделённых схем используется один центр, это экономичнее. Но здесь специфическая напряжённость линий, продиктованная особенностями диагностируемой…

Брент взялся за свой бутерброд поудобнее и откусил разом половину, а Ольша замялась.

Может быть, не нужно лезть? Пусть бы поел сперва, от этого добреют. Потом извиниться…

Брент старательно прожевал бутерброд и поторопил её:

— Так что там?

И Ольша, вцепившись ногтями в предплечье, принялась объяснять.

Первое, чему учится любой одарённый, — это покорять чистую стихию. Заставить огонёк свечи взметнуться выше или потухнуть, прогнать пал с одного края поля на другой, утихомирить пожар или, наоборот, превратить искру в свирепый столп пламени. Это называлось навыками контроля, и подвластный тебе объём стихии можно было измерить. Именно он и превращался затем в уровень дара.

Огневики и водники, помимо прочего, учились создавать свою стихию из ничего, выпускать её наружу. Этот навык был куда сложнее и многим давался лишь на самом элементарном уровне.

Но, так или иначе, если бы стихийники только и могли, что швыряться огнём — с них было бы в современном мире не так уж много толку. Пока неодарённые создавали технологические чудеса, маги учили свою силу думать, и, на удивление, это дало свои плоды.

Так появились конструкции, сложные переплетения связей, в которых каждый новый узел был условием, и сила бежала раз за разом по кругу, пока однажды не получала сигнал быть выпущенной вовне. Самые простые схемы были щитами-охранками: в нас летит чужой огонь? Поднять купол из пламени!

Более сложные конструкции могли ответить и на другие стихии, и на приблудных тварей, и даже на приблизившихся людей, и ответить на них по-разному. Чем больше узлов, чем сильнее ответ, тем больше внутри заклинания спрессованной силы. И однажды одному стихийнику, даже могущественному, становится сложно удерживать своё творение под контролем.

Тогда-то схемы и приходится делить: между двумя, тремя, а иногда и двадцатью магами. Каждый держит только свою часть, а какой-то один узел становится центральным, и в нём одном сила разных стихийников смешивается. Для удобства этот центр привязывают к чем-то материальному, твёрдому, тому же кусочку депрентила.

Ольша ковырялась в схеме, которую притащил ей Брент, несколько дней, пытаясь распутать её так или эдак, упростить, перебросить связи через тот или другой узел, но ничего внятного не получалось. Схема была страшная и сложная, что и неудивительно, ведь ей предстояло прощупать сотояние конструкций, наверченных на Непроницаемую Стену. А Стена — сложнейшее стихийное сооружение во всей Марели, настоящее маго-инженерное чудо, в котором — это Ольша помнила из экскурсии, на которую их водили на первом году Стовергской школы, — депрентила был не кусочек или даже валун, а целый сплошной рельс.

Конструкции Стены сходились не в одной точке, а по меньшей мере в двух: на этом рельсе и ключе, которым был самолично служащий на Стене королевич. Два центра, два критических узла. И как только Ольша об этом вспомнила, всё сразу стало понятно и просто.

— На каждый подъём нужно будет две пластины депрентила, мы разместим их статично относительно друг друга, можно выбрать палку подлиннее и примотать к разным концам. И тогда…

Брент рассматривал её пометки с интересом, но жевать не переставал.

— Думаю, так и предполагалось изначально. Так можно, в школе упоминали что-то такое, но в обычной жизни этим никто не пользуется, чтобы не тратить материал, но здесь…

— Хорошее решение, — согласился Брент, и Ольша украдкой выдохнула.

Он не будет ругаться. И нанимать стороннего конструктора, как грозился позавчера, тоже не будет. И, наверное, всё-таки не разорвёт контракт.

— Можно на разные уровни переделать, но я думаю, вот так… — Ольша обвела карандашом часть узлов. — Здесь нужен огонь, здесь земля, а вот это всё можно перекидывать, как нам будет удобнее. У тебя ведь седьмой? Я бы предложила тебе взять…

Брент не возражал, хотя Ольша в своём плане не особенно стеснялась использовать таланты нанимателя.

— Я могу поднять больше, — неловко объяснялась она, — но ещё ведь прощупывать местность и обогрев, и держать несколько часов…

— Годится, — прервал её Брент.

— А?

— Не меняй, так нормально.

Ольша кивнула. Объяснения закончились, и снова стало неловко, стыдно. Она спряталась в кружку с остывшем чаем, украдкой отщипнула кусочек булочки. Сладкая…

— Прости, пожалуйста, — всё-таки выдавила она, ещё больше сгорбившись над столом. — Я не… больше никакой выпивки до Светлого Града. Обещаю.

Брент пожал плечами, а потом кликнул подавальщицу и попросил ещё каши.

Часть вторая. Поворот

Глава 1

В основной части Королевства Марель в ходу были запряжённые волами грузовые фургоны, конные экипажи, железная дорога и даже — редкая новая игрушка — паровые автомашины, которые, правда, больше использовались для того, чтобы впечатлить иностранных гостей. А вот в районе Жицы, на тех самых спорных территориях, с которых и началась война, всё это не было распространено.

Расположенные в низине и славящиеся мягким климатом — даже зимой здесь не всегда облетали деревья, — эти земли испещряли реки: сама Жица и сотни её притоков, а ещё вырытые людьми ирригационные каналы. На заливных полях выращивали рис, а лодки местные использовали чаще, чем телеги. Дороги часто подтапливало, кое-где они ушли под воду десятки лет назад, а где-то предлагалось путешествовать по каналам.

Поэтому и транспорт тут был местный, на взгляд обычного марельца странный: плоскодонные глубокие лодки на невысоких колёсах, в которые запрягали ящериц шитаки. Они одинаково хорошо чувствовали себя в разливе и на суше и могли брести по брюхо в воде или плыть, выставив на поверхность только ноздри и глаза.

На увежском направлении ящериц не использовали, а до войны Ольша никогда не бывала за Стеной, поэтому чешуйчатые создания были для неё в новинку. А вот Брент шёл по станции уверенно, со знанием дела разглядывал цветастые морды, цокнул на слишком молодую для ездовой работы самку и в итоге остановился на поджаром, довольно мелком относительно других ящере, тёмно-зелёном с синеватыми пятнами на морде.

Вид у шитаки был смирный, но Ольша всё равно поёжилась: такая тварь могла бы заглотить Брента целиком и не подавиться, а сама Ольша и вовсе сошла бы ему на закусь. В то, что ящерицы предпочитают в пищу не людей, а траву и ряску, поверить было сложновато. Зачем бы травоядному такие зубы!

Брент тем временем оглядел выставленные в гараже повозки, вздохнул,