Не говори ни слова - Сейбр Роуз

где находится. Я полагаю, мне следует вернуться туда и начать тренировать её. Джуниор хочет, чтобы я скомандовал ей: «Не говори ни слова». Услышав это, она должна упасть на колени, смиренно сложив руки на них, и ждать следующей команды. Это должно быть достаточно просто. Всё, что мне нужно сделать, — это дать ей понять, что поставлено на карту, и напугать её до смерти, не причинив ей вреда. Зная, что приказ Джуниора означает, что он хочет, чтобы она молчала, я хватаю носовой платок, вспоминая её крики, когда я в последний раз входил в комнату.

Она не слушает команду. Конечно, нет. Она пытается умолять меня, как будто у меня есть возможность отпустить её. Затыкая ей рот платком, я заглушаю её крик, прежде чем он вырвется наружу. Потянув за цепи, я поднимаю её, пока она полностью не вытягивается, и её пальцы ног не начинают касаться земли, когда она болтается в воздухе.

Она просто восхитительна! Ее груди вздымаются с каждым вздохом, словно призывая меня прикоснуться к ним. Они были бы больше, чем просто пригоршня, достаточно большие, чтобы ее плоть казалась упругой под моими пальцами.

На мгновение я позволяю себе представить, что встречаюсь с ней в другом месте, в другое время, по другой причине. Привлекательность того, что она связанна, не исчезает, но, на мой взгляд, это потому, что она этого хочет, просит об этом, наслаждается этим. Ее тело изгибается навстречу мне, отчаянно нуждаясь в моих прикосновениях. Она все еще дрожит, но это не от страха.

Её кожа, словно шёлк, скользит под моими пальцами. Я провожу по линиям её тела, отмечая изгибы бёдер и округлость талии, пока не возвращаюсь к тому, с чего начал. Однако её тело не отвечает мне взаимностью, и она явно боится моих прикосновений.

Её дрожь вызвана страхом. Кляп вызвал у неё панику, и она начала дышать быстрее. Я пытаюсь успокоить её, но что я могу сказать? Любой на её месте был бы в ужасе.

И так оно и должно быть.

ГЛАВА 11

РАЙКЕР

Из-за того, что я оставил её в таком положении, порезы на запястьях стали ещё глубже. Свежая кровь стекала по её рукам, и я проклинал себя за свою глупость. Несколько минут назад Аттертон прислал сообщение: Джуниор собирается прийти в конце дня, чтобы осмотреть свой подарок.

Её кожа повреждена.

— Зачем ты заковал её в цепи? — Спрашиваю я, желая убедиться, что Марсель возьмёт на себя ответственность.

— Потому что это то, чем я занимаюсь. Это часть моего метода. Во-первых, ты должен…

Я прерываю его. Он уже успел надоесть мне, а я провёл здесь всего несколько часов. Он слишком много говорит и ест. Кажется, он нечасто навещает своих девушек, предпочитая проводить время перед монитором, засунув одну руку в штаны. Я предупредил его, что если ещё раз застану его в таком состоянии, то отрублю его руку. Не его член. У меня такое чувство, что отсутствие члена может повлиять на его рабочие стандарты, а старший бы этого не потерпел.

Его голос звучит все громче и громче, и я почти испытываю искушение сделать погромче, чтобы заглушить его рыданиями девушки в углу. Все, что угодно, было бы лучше, чем звук его голоса.

— Это не то, чего ты ожидал, не так ли?

Я не сразу осознаю, что он задал вопрос. Я смотрю на него, стараясь казаться незаинтересованным, но он, кажется, не замечает моего состояния.

— Первая — всегда самая сложная. Ты привязываешься к ней, понимаешь? — Он откидывается назад, наклоняя стул, чтобы удержаться на задних ножках. — Я до сих пор помню свою первую. Она до сих пор снится мне. Ее слезы. Ее плач. Такие, черт возьми, человечные. — При воспоминании об этом на его лице появляется легкая улыбка. — Но ты должен перестать думать о ней в таком ключе. Ты должен сломить ее. Уничтожить ее дух, точно так же, как они поступают с лошадьми здесь. — Он балансирует на двух задних ножках стула, опасно раскачиваясь, и я борюсь с желанием выбить их у него из-под ног. — Что я могу сделать? Этого хотят клиенты. Предпочтительно, чтобы я немного наказывал физически их, но, очевидно, наша клиентура этого не любит.

Обращаясь к мониторам, я замечаю, что моя подопечная подвернула ногу, и теперь ей ещё сложнее сохранять равновесие.

— Ей нужно в туалет, — говорю я, поднимаясь на ноги и обращаясь к Марселю.

Его рука преграждает мне путь к выходу, и он внимательно смотрит на меня, его взгляд скользит по моему телу, чтобы встретиться с моими глазами. На его лице появляется неуверенная улыбка, и он убирает руку.

— Оставь её, — говорит он. — Унижение — это хорошо. Оно эффективно и не оставляет на них физических шрамов.

И тут же струйка жидкости стекает по её ногам. Марсель смеётся и поворачивается ко мне.

— У тебя много инструментов?

— Инструментов? — Повторяю я.

— Да, инструментов. — Он поднимается на ноги и исчезает в комнате, чтобы вскоре вернуться с тяжелым чемоданом. Щелкнув замками, он открывает его. — Кнуты, плетки, плети, наручники. — Он перечисляет все имеющиеся варианты, его пальцы с благоговением пробегают по ним, словно это были части тела девушки, которые он исследовал ранее. — Вот, — он достает один из них, — это может пригодиться. — Направив небольшую палочку к земле, он заставляет её удлиниться, вытягиваясь наружу. — Эта штука ужасно болезненно жалит, идеально подходит для новичков, но практически невозможно нанести ей серьёзный вред, кроме небольшого рубца, который исчезнет в течение пары часов. Ты даже не сможешь повредить ей кожу. — Он проводит палочкой по ладони, и сразу же появляется красная полоска, но он прав, серьёзных повреждений нет. — Возьми, — он протягивает ее мне. — Это хорошая отправная точка. Тебе нужно что-то, что поможет сломить эту девушку. Не думаю, что вежливые просьбы смогут это сделать… А если это не сработает, ты перейдешь к чему-то более сложному, более болезненному и более убедительному.

Я неохотно беру плеть, понимая, что он прав.

— Попробуй подошвы ног. Это будет больно. — Он улыбается, и его язык высовывается, чтобы облизать нижнюю губу.

— Сначала мне нужно отмыть кровь и убрать за ней, — говорю я, быстро проводя ногтем по подошве, чтобы проверить, насколько она чувствительна, прежде чем надеть туфли.

Марсель кивает на небольшой шкаф.

— Там ведра, тряпки, постельное белье, простыни, подушки и прочая хрень. Крикни, если тебе понадобится помощь, чтобы привести ее в порядок. Я был бы не прочь подобраться к ней поближе.