Невеста из картины. Верни меня откуда взял! - Риска Волкова

Пэтрис, разумеется, ничего не предлагал. Он лишь тяжело вздохнул. И сам произнес первые слова черномагического заклятия для “Входа в любую дверь”.

– Meriingos ash deysti.

– Meriingos ist, – закончил за него я.

Заклубился черный искристый туман, который вскоре рассеялся. С тяжелым скрежетом двери раскрылись. Не теряя времени, мы поспешили внутрь.

Защита в несколько кругов слабо потрескивала и светилась. Яблоко мы обнаружили сразу. Артефакт был за хрустальным саркофагом, стоял у в центре зала среди пяти точно таких же. Пэтрис сжал сияющую сферу-артефакт в руках.

– Подстрахуешь? – спросил он.

– Хочешь сам достать вещицу?

Он кивнул.

– Ладно, дерзай. Помнишь, что до хрусталя докасаться нельзя?

Он кивнул.

– Да.

Пэтрису я доверял. Мы миллион раз проворачивали с ним и более опасные штуки. Наверное, поэтому с его стороны я не ожидал никакого подвоха, полностью сконцентрировавшись на том, чтобы отследить, если кто-то вдруг решит нам помешать. Пара заклинаний, и я был в курсе, что происходит на улице, и в коридорах, знал, что охранник продолжает спать.

– Все тихо, можешь идти, – сказал я.

И все же, не всегда все идет так, как задумывалось.

Пэтрис активировал артефакт. Как и было задумано, короткими порталами он оказался сначала между первым и вторым кругом защиты, после между вторым и третьим, и так прошел их все до конца и теперь замер у хрустального саркофага, рассматривая его.

– Чего медлишь? Используй шпильку! – крикнул я.

Шпилькой мы между собой называли особый ключ-отмычку, который позволял извлекать особо охраняемые вещи, не прикасаясь к оболочке защитных кожухов или шкатулок, которые чаще всего оказывались проклятыми.

– Что-то не так, – произнес Пэтрис сдавленно. – Мне плохо.

Я напрягся. Заметил, как мужчина упал возле саркофага на колени. Он был бледен.

– Асцехт! – выругался я.

Похоже, чего-то мы все-таки упустили. Вряд ли у моего друга просто от волнения голова закружилась. Он либо отравлен, либо проклят. А значит, его нужно как можно скорее оттуда вытаскивать. Вот только как? Портальный артефакт с четким расчетом расстояния и времени был только один.

Да уж! Не хотели наследить, а получилось, как всегда!

– Nier es aarsart tigot! – произнес я, поморщившись.

Темный туман окутал меня самого, въедаясь в плоть и кости. Пронизывая и наполняя адской болью. Не выдержал, с губ все же сорвался стон.

Полное дерьмо! Клятый заказ! Заметил, как руки все больше напоминают очертания призрака. Таки было. Я принимал бестелесную форму. Неуловимую ни для ядов, ни для проклятий, ни для магической защиты. Вот только форма эта оставляла за собой видимые вполне себе явственные следы, которые любой сыскарь определит безошибочно, лишь перейдя на магическое зрение.

Сейчас, конечно же, уже было плевать. Знать бы с самого начала, что все так будет, не стал бы заморачиваться с порталами вообще!

Пэтрис корчился на полу, бледный, с полопавшимися сосудами в белках глаз.

– Nainte.

Оказавшись рядом и на миг обрел телесную форму. Провел руками над другом, оценивая его состояние. Яд. Безусловно. Где-то за что-то схватился…

– Потерпи, дружище… – прошептал несколько заклинаний, поддерживающих состояние умирающего и не дающего уйти за грань.

Почти сразу же Пэтрис потерял сознание. А я, вытащив из кармана запасную шпильку ( как знал, что пригодится ), пробил саркофаг, вынимая оттуда яблоко.

– Задание выполнено. Как прекрасно! – ядовито прошептал я и, больше не размениваясь на аккуратность, перенес нас с Пэтрисом в Академию.

Плохо. Все было очень-очень плохо. Потому что ищейки теперь уж точно пожалуют в прекрасную альма-матер, и мне очень не хотелось бы, чтобы нас с Пэтрисом хоть кто-то в чем-то уличил.

Линда

Только к утру я доделала дурацкий доклад для профессора Наэрина. На этот раз действительно постаралась, расписала все, что можно про магию, чтобы мужчина не мог ко мне придраться.

Быстро позавтракала, перекинувшись парой слов с зеленоволосым Драйком, а после побежала в кабинет профессора. Тот оказался закрыт. Вздохнула. Вот вечно так! Назначат время, когда прийти, а никого нет…

Простояв безрезультатно минут двадцать и, понимая, что уже скоро начнется лекция по иллюзорной магии, на которой я прежде не была, я уже хотела уйти, как услышала рядом с собой спешные тяжелые шаги и чуть хриплый голос.

– Адептка Лингон. Рад, что вы пришли. Принесли доклад?

Зазвенели ключи. Он отпер дверь в кабинет, и я прошла внутрь. Почти сразу же Яль-Таэр Наэрин занял свое место за профессорским столом, а я на миг замерла. Это место мне показалось странно знакомым. Как будто бы я уже была здесь. Вот только видела все совершенно с другого ракурса. Это было довольно странно, но мой взгляд надолго задержался у стены. Как будто бы я стояла к ней спиной и…

– Доклад… – властный голос отвлек меня, и я поспешила положить несколько листов, скрепленных между собой скрепкой на стол к профессору.

Тот бегло пробежался по ним взглядом, а после кивнул.

– Весьма недурно. И все же, у меня есть несколько замечаний к написанному… Подождите меня буквально несколько минут, мне нужно отнести на подпись ректору табели успеваемости. Если вы опаздываете на лекцию, я напишу вашему преподавателю записку, что вы задержались по уважительной причине.

Я кивнула.

– Хорошо.

Профессор Наэрин, подхватив какие-то бумаги, вышел из кабинета, а я осталась здесь одна.

Теперь я уже намеренно встала спиной к стене, и совершенно точно поняла, что да, я не ошиблась. Я была здесь!

– Какая-то ерунда… – прошептала я.

В дверь кабинета вдруг постучали, и в следующий миг внутрь заглянул какой-то парень. Вихрастый и светловолосый, с немного рябым лицом. Однако, это его совершенно не портило. Даже шло. Делало образ харизматичным.

– А профессора Наэрина нет? – спросил парень и хотел уже было разочарованно уйти, как вдруг замер с каким-то странным оцепенением меня разглядывая.

– Что-то не так? – уточнила я, не понимая, что вызвало его интерес.

– Картина! – ошарашенно произнес парень.

– Какая картина? О чем речь?

– Ты ведь девушка из той картины, которая загорелась на уроке у Яль-Таэра!

Я вспомнила день, как проснулась в целительском крыле и в другом мире. Я слышала о загоревшейся картине и о своем проснувшемся даре, но то, что на картине была я? Это чушь.

– Ты, наверное, ошибся. Вряд ли здесь был мой портрет, – улыбнулась я.

– Но он был! И это совершенно точно была ты! Ты была здесь! В фиолетовом красивом платье, у фонтана!

Я замерла. Не может быть! Фиолетовое платье! То самое, которое я шила на встречу с однокурсниками. Наверное, это все же какая-то ошибка… Или нет?