Папа, купи мне принца! - Валерия Аристова

Мирабелла сделала еще несколько шагов. У него совсем другая жизнь, и она, фиктивная жена, не вписывается в нее. Она опустила голову. Она и не должна. Доминик свято соблюдает договор. Он вежлив и честен с ней.

Она брела по дорожке, опустив голову. Сама не заметив как, Мирабелла оказалась рядом с церквушкой, которая подпирала стену замка в глубине сада. Фамильная церковь? Склеп? Листья деревьев и плющ скрывали под собой ее потемневшие от времени стены. Дверь церквушки была распахнута, и Мирабелла почувствовала холод, исходивший из нее.

Внутри горели свечи. Мирабелла хорошо видела распятье, свечи и статую Девы Марии. Движимая любопытством, она вошла, тихо ступая по стертым плитам.

Внутри было три ряда деревянных скамьи, и из витражного окна на пол падали причудливые тени. На скамье во втором ряду сидел человек. Из-за его широкого плаща, скрывающего фигуру, и полумрака, Мирабелла не могла разобрать, кто это. Он опустил голову и закрыл лицо руками, и вся его поза была полна скорби. Вот он встал, совершенно не замечая Мирабеллу, которая прижалась от неожиданности к стене, прошел несколько шагов, и встал на колени около одного из каменных саркофагов, находившихся в глубине часовни, потом положил руки на камень, а голову на руки, и так замер. Мирабелла боялась пошевелиться, не желая показать, что видела так близко чужое горе. Ей хотелось уйти, и было ощущение, что она подглядывает в замочную скважину. Она попятилась, но тут же наткнулась на дверь, открытую внутрь, дверь скрипнула и человек резко поднял голову и обернулся. Свет упал на его лицо, и Мирабелла снова замерла, узнав своего мужа, герцога де Сен-Савиньон.

— Простите пожалуйста, Ваше Высочество, — полепетала она.

Доминик легко поднялся на ноги и подошел к ней. Мирабелла ожидала увидеть слезы на его лице, но оно оказалось неожиданно спокойным. Ну да, она же чужая, а чужим эмоции показывать нельзя, вспомнила Мирабелла.

— Мадам, — он поклонился, — я даже рад вашему приходу. Посидите со мной.

Мирабелла удивилась его просьбе, но позволила отвести себя к скамьям и села, ощуащая тепло его тела, когда он сел рядом.

— Здесь похоронена ваша супруга? — спросила она. Вопрос был неприличным, но Мирабелла не смогла удержаться от него.

Доминик мельком взглянул на нее.

— Да, мадам.

Голос его был ровным, будто не он только что стоял на коленях у гроба.

— Мне очень жаль, что так произошло, — сказала она, — ваша жена была очень красива и не заслужила такой участи.

Повисло молчание. Доминик ничего не ответил, смотря перед собой. Мирабелла тоже замолчала. А потом ощутила, как он сжал ее руку в своей.

...

Наверно никогда в жизни жених не влюблялся в невесту с первого взгляда. Нельзя сказать, что Доминик был против женитьбы на дочери старинного друга отца, совсем недавно прибывшего из Англии. Родители ударили по рукам и подписали контракт, а Доминику оставалось только обвенчаться с нареченной, чей портрет ему показали за неделю до свадьбы. Но толи портрет был неудачным, толи Доминику было все равно, на ком жениться по приказу отца, но он никак не ожидал увидеть ангела, спустившегося к нему в церкви.

Себастьян, который тоже не так давно вернулся из Англии, описывал ему Лили де Флен, как достаточно заурядную девицу, на которую он обратил внимание только потому, что она была его соотечественницей и даже немного подружилась с Сибиллой.

Заурядная? Это было совсем не то слово, которое могло бы описать Лили. Она шла по проходу под руку с отцом, и платье ее было будто бы соткано из лебединых перьев. Тоненькая, совсем юная, она немного наклонила голову, и еще до того, как он увидел ее лицо, Доминик понял, что пропал. Сердце его больно сжалось, как будто от боли, но тут же забилось, заставляя вспыхнуть его щеки и засиять глаза. Всю церемонию он ожидал, когда же можно будет поднять ее вуаль, достаточно плотную, чтобы под ней хорошо различить черты ее лица. Он гадал, какого же цвета у нее глаза — голубые или карие. Но, когда священник позволил ему поцеловать невесту, и Лили откинула с лица легкую ткань, он увидел, что глаза у нее цвета морской волны. Завораживающие, прекрасные, с длинными ресницами. И все ее лицо, будто лицо небесного ангела, казалось, светилось, когда она подняла на него глаза, чуть подернутые влагой от волнения, и покорно подставила для поцелуя тонкие розовые губки, сложенные, как бутон розы. Он задохнулся от счастья, и совсем немного коснулся ее губ, ожидая, что ночью, когда кончится пир, а гости разбредутся по своим комнатам, он наконец-то сможет распробовать их на вкус.

-Я люблю другого, — заявила Лили, когда, наконец-то пережив пир, поздравления и танцы Доминик пришел в покои юной герцогини.

Она стояла у окна в кружевной сорочке, с распущенными по плечам почти белыми волосами, и смотрела на него с вызовом.

Доминик растерялся. Сердце замерло, пропустив удар. В спальню ее он летел на крыльях любви, и теперь у него было ощущение, будто на него вылили ушат холодной воды. Лицо его побледнело, он отступил и сел на кровать. Конечно, она имела право любить кого-то еще. Ведь ее не спросили, хочет ли она выходить за него замуж, как не спросили его самого. Сердце ее могло быть занято, и весь этот фарс со свадьбой, возможно, был для нее страшной трагедией.

-Что же теперь делать? — спросил он тихо. Насилие претило ему, и, как бы ни было велико желание его овладеть этой прекрасной девушкой, он не мог позволить себе принуждать ее к любви.

Лили сделала несколько шагов к нему. Лунный свет играл в ее волосах, делая ее похожей на призрак.

-Я думаю, что выхода нет. Мы должны стать мужем и женой.

Глава 12, В которой Мирабелла разбирает печь

— Убирайся из замка и прихвати Анну!

Фредерик стоял напротив Кристиана сжав кулаки.

— И не подумаю. Ты женишься на моей сестре, как и обещал!

— Мне никто не позволит этого сделать. Помолвка будет расторгнута! И не стоит больше мне угрожать, поверь, я делаю это