Особенности преддипломной практики - Анна Азарцева

Ждать пришлось недолго. Через пять минут на экране снова появилась куратор, правда, уже более-менее причесанная.

— Так, я отправила срочный запрос в штаб-квартиру Странников, поэтому в ближайшее время твоего гостя заберут. Плюс дополнительно известила посольство Ильфарии …

— А зачем? — я удивленно переводила взгляд с изображения эльфа на куратора.

— А затем! — недовольно передразнила она, — Твоего Странника зовут Таэль ди Андарэ. Он к нам в деканат приходил на той неделе, списком практикантов интересовался.

Мой мозг судорожно заработал.

Таэль ди Андаре.

Ди — приставка дворянина, значит мой проходимец высокорожденный.

Таэль — имя на глухую согласную, значит третий или четвертый сын.

Андарэ… Что то знакомое. Эх, жаль я частенько прогуливала иномирскую историю. Кто ж знал, что пригодится так неожиданно!

— Рогова, приди в себя! О чем задумалась?

Я иронично подняла бровь:

— Пытаюсь понять, что мне будет, если этот попаданец умрет у меня на руках. Посадят или что похуже?

Ольга Леонидовна мрачно хмыкнула:

— Казнят, только нас всех вместе взятых. Ди Андарэ — из приближенных к императору.

— Насколько приближенных?

— Достаточно. Его прадед был членом императорского совета.

А вот теперь материлась я.

Надо ж было этому ушастому свалиться именно на меня? Не мог выбрать кого побогаче и познатней, чтобы в случае чего хоть договориться деньгами могли, или вообще в другой мир улететь?

Мне-то за что такое счастье?!

Ольга Леонидовна попыталась меня успокоить:

— Ты особо не кипишуй, Рогова. Пока серьезных проблем нет. Пациента твоего скоро заберут. Завтра приедет специальная комиссия, ты им покажешь, куда ходили и что там делали, расскажешь о разломе в другой мир. Так что, пока повода для паники нет.

— А как скоро его заберут?

Ольга Леонидовна глянула в угол экрана. Там обычно располагались маленькие электронные часики.

— Да по идее вот-вот уже. У тебя портал включен?

Я глянула на портальное кольцо и ... теперь повод для паники наступил!

Когда Козловская днем выносила мне мозг и весь остальной ливер по поводу правильного заполнения журналов, она прыгала постоянно в свой Тироль и забирала оттуда методички и инструкции. Туда-сюда, туда-сюда, прыг-скок как кролик, честное слово. Вот и допрыгалась!

На всякий случай я подошла к портальному кольцу и нажала кнопку включения, но в ответ была лишь тишина и темнота. Ни лампочки не мигнуло.

Я чуть не взвыла от злости! Эта проклятущая Козловская съела весь запас энергии своими прыжками и теперь портальное кольцо будет заряжаться неделю!

А значит и Странник-ильфариец, дитя высокого рода, будет неделю у меня здесь прохлаждаться!

И мне придется его … Ох ты ж мать моя королева! Да я в медицине разбиралась как курица в портально-искровом реакторе!

— И что мне теперь делать? — я бессильно развела руками.

Я думала раньше, что соединить в одном взгляде злость и раздражение от чужой бестолковости, печать от того, что приходится общаться с настолько "одаренными" студентами, и философское смирение невозможно. Ольга Леонидовна только что смогла это сделать.

— Лечить, — она лишь вздохнула.

— Лечить?!

— Ну да, — и нахмурилась, — Ты ж проходила медкурс.

— Вот-вот, именно что проходила. Мимо и далеко в сторонке. Ольга Леонидовна, — взмолилась я, — вы же знаете, я в медицине ноль. Полный, круглый и абсолютный.

Та скептически хмыкнула.

— Ну, переломы ты залечивать уже умеешь.

Я пожала плечами:

— Могу ему для полноты картины еще и руку сломать — хотя бы знаю, как лечить. А с больной головой — не ко мне.

— С больной головой — к психиатру, Рогова, — куратор сложила руки на груди и кивнула, что-то для себя решив, — Что ж, неожиданный случай, но зато для тебя это будет отличной практикой. Учебники есть, накопители — тоже, даю официальное разрешение на их использование. Так что, вперед и без паники, у тебя получится, ты сможешь! — она вдруг громко зевнула, — А я спать!

— А я?

— Начинай думать, Рогова. У меня, что ли, подруга получила предложение работы в первой городской клинике? — куратор подмигнула напоследок и отключилась.

Точно! Я ведь совсем позабыла про Милану!

Ну кому-то сейчас тоже придется пободрствовать!

Глава 7

Я быстренько слетала вниз к Страннику и проверила как он там, бедолага. Ну, хуже ему вроде бы не стало — лежал, сопел, бледненький-болезненький. И вроде жаль его, все-таки — без сознания человек, но как подумаю, что мне с ним целую неделю кувыркаться…!

“Лечи его!”

Хорошо Ольге Леонидовне говорить, это не ей выхаживать сноба-ильфарийца, да еще и, как оказалось, очень высоких кровей. “Да, ваша светлость, нет, ваша светлость”? “Куда пойти, ваша светлость? Простите, уже бегу”?

Получается, мне теперь его при случае и послать нормально не получиться.

“Лечи!”

Какой из меня врач? Ну какой? Я пародонтит от параллелограмма не отличу, что уж говорить про лечение ушибов всея головы представителя иной расы. Да, вооружившись справочником и методичками вроде как получается исцелять легкие раны и синяки или хотя бы поддерживать отварами уже застаревшие болезни, но если диагноз неясен…?

Ладно, буду решать проблемы по мере поступления. В конце концов, наша мать, дочь и кошка в одном лице уже связалась со штабом Странников и красочно описала им всю ситуацию. Надеюсь, у секретных агентов с оборудованием все в порядке и никакая практикантка (привет тебе, Козловская!) не сожгла все искры в портальных кольцах. Да наверняка у них есть какие-нибудь персональные переносные порталы на экстренный случай. В неизведанных мирах ведь всякое может случится: мало ли какой абориген будет против насильственного оцивилизовывания.

Так что, ничего, прорвемся!

Убедившись, что с пациентом все в порядке, я снова рванула наверх, в зал коммуникаций.

— Мил! Мила! — заорала я в магвизор, выбрав связь с Тиролем, — Да проснись ты, глухомань! Человек тут пропадает, а ты дрыхнешь!!

На экране что-то мигнуло, блеснуло и из темноты на меня уставилась злющая Козловская. Честно признаться, я даже испугалась.

Обычно Виктория — девушка очень красивая. Вот прям до черной зависти красивая. Милане я тоже завидовала, но моя лучшая подруга натура приземленная и ее красота такая же. Чувственная, яркая, сочно-рыжая.

Но Козловская, и это надо признать, элитная роза среди полевых ромашек. Светлая до белизны кожа, изящные черты лица. Губы, правда, были тонковаты, но ее они не портили, а наоборот, придавали некоторый аристократизм. Красивый кошачий разрез