Особенности преддипломной практики - Анна Азарцева

В ответ мой пациент замотал головой и даже закрыл рот руками.

— Эту дрянь я пить не буду!

— А придется!

— Ни за что!

— Хорошо, тогда сообщите мне адрес ваших родственников, кому первому сообщить о вашей смерти.

— Ты хочешь меня убить?

— Вы с этим и сами прекрасно справитесь, если откажетесь лечиться!

Странник зло зыркнул на меня и выхватил у меня из рук кружку и тут же опрокинул ее в рот. Сглотнул, промычал что-то невнятное и позеленел. Я с таким восхищением смотрела, как его лицо меняет цвет с бледно-телесного на болотный. Вкупе со светлыми волосами эффект оказался незабываем.

— Меня сейчас стошнит, — прошептал эльф.

Я схватила у него из-за спины подушку и прижала к его рту. Ильфариец уставился на меня с возмущенным удивлением.

— Очень советую сдержать позыв, так как запасной подушки нет, — он попытался что-то сказать, но я продолжила держать подушку у его рта, — А свою не отдам.

Странник очень глубоко вздохнул и отстранил мою руку. Вроде ему полегчало. И цвет лица начал возвращаться к нормальному,

— А как же забота о пациенте? — о, уже и язвить начал.

— Я еще не настолько прониклась милосердием и благотворительностью!

Подушку вернула обратно на кровать и слегка толкнула эльфа ложиться.

— Спите, через час разбужу.

— Зачем? — его глаза начали закрываться и он едва шевелил языком.

— Лекарство надо принимать каждый час.

— Ты жестокая женщина! — он отвернулся к стене и через мгновение отключился.

Ха, вы еще не знаете, насколько, местр ди Андарэ!

Глава 8

Будила я Странника каждый час, как и обещала. Во второй раз уговоры выпить вонючую гадость прошли быстрее. То ли он смирился, то ли просто еще спал. В третий — даже уже не спорил, лишь покорно выпил и снова отвернулся к стеночке. А вот потом началась форменная истерика. То он отказывался вставать, то зажимал себе рот руками и той же подушкой, то сыпал руганью и угрозами, что он со мной сделает, то... В общем, мне спать ночью почти не пришлось. Каждый час засыпала на полчаса, чтобы потом встать и разогреть отвар, разбудить-растолкать пациента и с силой и уговорами влить в него эту дрянь. Но результат был налицо. Поутру ди Андарэ смог самостоятельно, хоть и вися на моем плече, сходить в туалет.

— Мне нужно выйти! — заявил он мне, когда я в очередной раз зловеще нависла над ним с кружкой.

— В мир иной? — бессонная ночь и тонны эмоций превратили меня в злобное существо, сыплющее сарказмом и с полным отсутствием хоть какого-то сострадания к своему пациенту. А на то, что ильфариец — представитель древнего рода, приближенного к императору, мне стало давно плевать.

— Не дождешься! — он вытаращил на меня глаза и сделал очень многозначительное лицо, — Мне нужно!

На что он намекал, я догадалась почти сразу, но я была так зла!

— Верно! — я сделала вид, что только сейчас вспомнила, — Памперсы! Где-то лежали памперсы! Деточка хочет в туалет — значит, деточке нужны памперсы!

Обиде в глазах Странника я порадовалась. Честно.

— Я, по-твоему, ребенок, что ли?

На “ты” мы перешли, кажется, на четвертой пробудке. Или на пятой. Тогда мой словарик выразительных ругательств очень серьезно пополнился новыми интересными словосочетаниями.

— Ой, а ты себя уже взрослым мужчиной считаешь? Какая наивная прелесть! Твои истерики заставили меня в этом усомниться! — и протянула ему уже даже мне надоевшую кружку. Странник привычно отшатнулся, но тут же откинул одеяло, явив миру длинные стройные ноги в черных брюках с алыми лампасами. От форменного мундира и сапог эльф давно избавился, оставшись лишь в белой рубашке, брюках и носках.

— Да иди ты в …, — бросил он мне и спустил ноги на пол. Тут же устало согнулся и задышал, словно только что пробежал марафон, — Где туалет? Ты в меня столько этой дряни залила, что мне …

— Могу предложить переносной вариант!

Я с довольным видом достала из-под кровати ночной горшок. Фарфоровый белый с синими цветочками по ободку и ручке. Честно, заранее его туда не ставила, видимо, он шел в базовой комплектации к домику с башенкой, что нам предоставили горожане.

Странник медленно поднял на меня раздраженный взгляд. Прищурился:

— Я, конечно, могу им воспользоваться, но тебе придется мне помогать. Как видишь, я встать-то еле могу, где уж там раздеться!

Ха, он думал меня этим смутить?

— Раздеться я тебе помогу, уж так и быть..., — я сложила руки на груди.

— Неужели есть опыт в раздевании мужчин? — и кривая язвительная улыбочка.

— Не переживай, я быстро учусь. Но доверишь ли ты свое драгоценное хозяйство моим неопытным ручкам?

А теперь улыбочка превратилась в широченную наглую ухмылку. Глазки заблестели, бровки заиграли. Ну прям мачо-мэн, честное слово. Если забыть про то, что он едва может руки поднять да в туалет сходить.

— Так юная селянка у нас еще девственница! Какое занятное открытие!

— Штопор свой не потеряй, открыватель несчастный! — заботе в моем голосе позавидовала бы самая ласковая мать.

— Если захочешь, клисса, — он широко развел руками, словно пытаясь обнять меня. Хотя, в его случае это будет именно попытка, — я в любой момент тебе с этим помогу!

Я саркастически подняла бровь:

— Ты сам только что заявил, что даже встать толком не можешь! Как штопор держать собираешься?

И заканчивая уже порядком надоевшую мне перепалку, направилась к двери. Горшок поставила на пол рядом с выходом. Я прекрасно понимала, что ильфариец слишком горд для того, чтобы использовать его по назначению. Но не отказала себе в тайном удовольствии посмотреть, как Странник с большим трудом поднимается с постели и, пошатываясь и поминутно хватаясь за все, что попадалось под руку, идет к двери. Мне было его жаль? Да, разумеется. Но где-то очень глубоко внутри.

Ди Арданэ добрел, наконец, до входной двери и устало привалился к стене. Дышал он очень тяжело, словно пробежал марафонскую дистанцию и я на пару мгновений всерьез испугалась, что все мои труды пошли коту под хвост. Если он сейчас завалиться, то я в одиночку его