Мятежник - Вита Марли

Эльф начал издалека. Рассказывая, вспоминал сам далёкие дни, которые к своему облегчению, он оставил позади.

— Как ваши мужчины заявляют о своём желании… к женщине? — спросил он эльфийку. — Что они говорят? Как просят позволения?

Нахмурившись, Гвилисс закусила губу.

— Они… — сощурившись, старалась подобрать слова. — Говорят об обладании. Заявляют что-то вроде «позволь сделать тебя своей».

Ответная откровенность щекотала нервы. Гарцевала по телу уколами сотни невидимых игл.

— Сделать своей… — повторил он, пробуя слово на вкус. — Звучит… безапелляционно. Светлые эльфы не очень дипломатичны в этом вопросе, верно?

Гвилисс усмехнулась без тени смущения или робости. Дроу явно давал понять — рядом с ним ей не требовалось облачаться в доспех благочестия.

— Что же тогда у вас? — поинтересовалась Гвилисс. — Как тёмный эльф выражает свои… чувства?

— О, мы говорим о преклонении, — ответил Эолис с ноткой самодовольства. — Обычно это звучит как «позволь поклоняться у алтаря твоего совершенства».

— Действительно, — хихикнув, эльфийка закрыла рот ладошкой. — Весьма дипломатично и… поэтично. Пожалуй, нашим мужчинам стоит поучиться у вас искусству любовной риторики.

Лёжа на мехах, Эолис изобразил шутовской поклон.

— Добро пожаловать в Вольмонд. Вашему владыке впору задуматься над… обменом знаниями.

Гвилисс тихо рассмеялась.

— Хотела бы я видеть лицо Эрлиона Ливенорского, услышь он твоё экстраординарное предложение.

— У Эрлиона Ливенорского восемь сыновей, младшего из которых он отдал в мужья весьма экстравагантной даме, — о правителе Ливенора командир кое-что слышал. Грех было теперь не блеснуть знаниями. — Что-то мне подсказывает, вашего владыку не напугать щепетильными предложениями. Что касается меня, — напомнил дроу. — Мне юному, едва вышедшему из-под родительского крыла, рассказали о необходимости будущего… преклонения. Но не объяснили, как именно это положено делать. Разумеется, я знал что-то об этом в двух словах, но не более.

— Удивительно, — тихо произнесла эльфийка. — Мне всегда казалось, что мужчины буквально рождаются с этим… знанием. Нет, правда, не смотри на меня так, — едва эльф открыл рот, чтобы возразить, Гвилисс строго зыркнула на него. — Действительно, мужчинам известно больше даже если у них нет опыта.

— Всё может быть, — Эолис поднял руки в капитулирующем жесте, — но мне, знаешь ли, не хватило врождённых данных.

— Не могу не спросить, как ты пережил это? — Гвилисс повернулась на живот и подперла щёку ладонью, выразив готовность внимать повествованию.

— Когда перед… свиданием старшие мужья красили мне глаза, — командир повернулся на спину, заложив руки за голову, и, рассказывая, смотрел на эльфийку снизу вверх. С этого ракурса её молочная шея и чёткие линии подбородка были видны особенно хорошо. — Они, представь себе, мне сочувствовали.

— Сочувствовали?

Дроу ухмыльнулся.

— О, да! Они говорили, что это сложно. Что "богиня" капризна, а алтарь требователен. Что мало кто выходит из этого испытания без шрамов. В прямом и переносном смысле.

В памяти всплывали обрывки фраз, запахи благовоний, насмешливая физиономия со слегка приподнятой бровью и атмосфера опасности. Гвилисс ждала, не торопила.

— Их напутствия ещё больше усилили волнение. Когда меня, дрожащего как лист, подвели к жене, она посмотрела с таким снисхождением, словно я — жалкий птенец, потерявшийся в огромном лесу. Она спросила властно и требовательно «Ну? Чего ждешь, мальчик?», и я окончательно потерял дар речи. Вместо заученных слов, из меня вырвалось невнятное мычание, вместо плавных движений — судорожное подергивание плечами.

Эолис закрыл ладонью глаза и покачал головой.

— Женщина-дроу хочет видеть благоговение перед её красотой и могуществом. Чтобы твои глаза говорили громче любых речей, чтобы каждое прикосновение было молитвой. Меня её красота не трогала, я просто боялся. Хвала Полнолунию, старшие мужья дали мне пузырёк со снадобьем… поднимавшем возбуждение, иначе, клянусь, я бы не справился вообще.

Дроу замолчал, словно вновь переживая постыдные моменты. В полумраке пещеры ловил блеск изумрудных глаз, но к своему облегчению не видел в них жалости. Гвилисс искренне сочувствовала ему.

— Знаешь… мне ещё и не объяснили, где конкретно, прости Богиня, находится этот… алтарь. Это было унизительнее всего. Я копошился как крот под её недовольные всфырки.

— В итоге у тебя… получилось?

— Ага, — Эолис потёр глаза. После отбоя прошло много времени, усталость напоминала о себе. — Быстро и невнятно. Естественно, от моих трепыханий она не получила удовольствия. Но, похоже, ей это было и не нужно. Мои неуклюжие потуги были щедро вознаграждены парой десятков сочных плетей.

— О, высшие силы! — воскликнула Гвилисс и волосы, свесившись, закрыли её лучезарное лицо. — Ну и выбирала бы в мужья особо опытных. Зачем так делать? Для чего?

— Не тревожься, — её искреннее возмущение заставило эльфа улыбнулся. — Это дела давно минувшие. Она была той женщиной, которая брала в мужья невинных, но требовала от них умений, как от бордельных любовников. Логика отсутствует. Не пытайся её найти.

За дверью жилища послышались первые голоса, смех и переговоры. Эолис слышал, как его камрады плелись в общий клозет, образовав очередь, как толпились у бочки для умывания. Лагерь просыпался.

— Похоже, время сна мы потратили на болтовню, — командир присел на лежанке. — Это моя вина. Отдыхай, Гвилисс, сегодня можешь никуда не идти.

— Эй, нет, — эльфийка засуетилась. — Я только обрела свою силу. Прошу, не лишай меня уроков магии.

— Ну, раз так… — Эолис приглашающе протянул руку, — тогда прежде всяких дел раздели со мной завтрак. Пожалуйста.

Глава 19

В какой-то момент я перестала осознавать ход времени.

В подземном городе всегда было темно. Не просыпалось солнце, не алел закат, не мерцали мелкой россыпью звёзды. Мрак разгоняли лишь флуоресцентные огни. В Вольмонд я прибыла в середине лета и полагала, что, с тех пор прошло чуть больше месяца. Мои предположения опроверг Йохан, когда, пробегая мимо, принялся ворчать на скудный урожай осенних яблок…

Дни оказались целиком посвящены уроками магии. Занятия проходили в одно время с воинами, упражнявшимися с мечом, а после на площадку выходили молодые юноши и оттачивали мастерство танца. Мне была понятна необходимость обучения грамоте, я видела смысл в навыках боя и владении магией, но танцы? Какая польза могла быть от танцев? Возможно, отдушина, способ отвлечься от бесконечной работы?

На свой вопрос я не получила ответа. Ни от Аякса, ни от Йохана, ни от Эолиса. Единственное, что они сказали мне — так надо.

Что ж, в детстве меня тоже обучали танцам, потому что так было надо. Эльфийкам надлежало знать фигуры контрдансов, в праздники водить девичьи хороводы и, кроме всего прочего, развиваться в сольном искусстве. Подобные занятия виделись мне изнурительными и сейчас я бы ни за что на свете не променяла мастерство иллюзий, на уроки ливенорской хореографии.

Временами, я предавалась