Джентльмен на золотом дублоне - Клад - Татьяна Ренсинк

сам не думает, а просто на что-то надеется. Полный только чувств и некоей обиды, Элиас поймал себя на мысли, что перестаёт мыслить разумно, что даёт волю чувствам. Вспомнив приятно прошедший в компании Анхелики день, он стал ощущать себя всё больше виноватым в том, что выгнал её, не поговорив спокойно.

- Нам надо на корабль, - думающий о чём-то своём заявил Константин.

- Зачем? - удивился Элиас. - Да и ночь ещё.

- Поговорить с Рико, - взглянул собеседник. - Мы завтра отплываем... Надо успеть.

- Да ты можешь объяснить, в чём дело?

- Могу, конечно, - с ухмылкой взглянул Константин. - Мне кажется, Рико называл это имя. Алькориса не часто услышишь. Так звали его возлюбленную.

- Да?! - был поражён Элиас и хотел дальше что-то сказать, как Константин всплеснул руками:

- Ну ты даешь, так не интересоваться своими близкими друзьями! Про Джордана ты тоже мало знаешь?!

- Ну почему мало, - пожал плечами Элиас. - Мы о совсем личном-то не говорим, но остальное, кто, откуда и как.

- Ясно, - махнул рукой Константин и положил веер на стол.

Он встал, опираясь на трость, пошёл к выходу и добавил:

- Завтра остальное. Теперь я спать, а то мозг совсем отключится. Жду утром в ресторане.

- Но зачем она крала деньги? - глядя уже на закрытую дверь, размышлял Элиас вслух. - Веер украден?... Она воровка? Но она в богатом наряде, красивая, чистая, ароматная... А если она любимая Рико? Так они расстались. Но что она искала тогда у меня? Чёрт, - оглянулся он на окно, за которым ещё было темно. - Зря выгнал... Вот идиот я, Константин прав...

Глава 21 (новый план и снова надежда...)

Как бы кучер ни беспокоился об Анхелике, возвращения которой верно ждал, как и было уговорено, её мало что волновало, когда вышла из гостиницы поздним вечером. Уже было темно. Вокруг стояла тишина. Лишь изредка слышались звуки сверчков. Пройдя к карете, Анхелика поспешила скрыться в ней, и кучер поправил висевшие по обе стороны кареты и уже давно зажжённые для дороги фонари. Он оглянулся на вход гостиницы, откуда никто больше не выходил, и сел на козлы.

Скоро карета мчалась покинуть Кадис. Анхелика знала, что вот-вот вернётся в дом подруги, но что делать дальше — не представляла. Провал задуманного она никак не ожидала, а заполучить золотой дублон, когда-то принадлежавший её семье, становилось не только навязчивой идеей, но и принципом.

Молча, погрузившись в воспоминания того, как Элиас застал её, Анхелика прошла скоро к своей комнате. Следом вошла молодая служанка и принялась помогать раздеваться. Даже будто не замечала её, Анхелика всё вспоминала произошедшее, пыталась придумать, как быть, и возмутилась вслух:

- Всё провалилось!... Как менять теперь внешность? И где он прячет дублон?!

- Вам помощь нужна? - отозвалась служанка.

Анхелика с удивлением взглянула, а та добавила:

- Можно выкрасить волосы.

- Как? - застыла на месте Анхелика.

- У меня только одно средство — хна.

- Хна?! Так я ж рыжая буду! - засмеялась Анхелика и подошла к зеркалу, представляя свои волосы рыжими и пойдут ли они к лицу.

- Зато мало кто признает. Глазки подкрасим, сделаем яркой.

- Ты права... У меня даже есть идея, кем стану. Давай сюда свою хну! - улыбалась Анхелика и торопила служанку к действиям.

Никогда ещё не приходилось Анхелике красить волосы. Она села к зеркалу и стала смотреть на себя. Скоро её русые волосы станут рыжими. Будет ли красиво? Как жить потом? Останутся ли волосы рыжими или нет? Распустив их, Анхелика проводила по ним ладонями, наслаждалась шелковистостью и с печалью вздыхала, но отказываться от плана не собиралась.

Вернувшаяся служанка поставила перед нею миску с тёплой темно-зелёной кашицей, запах которой был сильным, тяжёлым, но не противным. Какая-то свежесть, словно в лесу, чувствовалась. Посмотрев и понюхав смесь для окраски волос, Анхелика взглянула на улыбнувшуюся служанку:

- Я навсегда останусь рыжей?

- Нет, что Вы! Волосы отрастут и будут снова, какими были! - убедительно прозвучал ответ.

- Сделай меня красоткой, умеешь? - смотрела с надеждой Анхелика.

Служанка с огоньком во взгляде, словно попросили о чём-то любимом, кивала. Она позвала пройти в уборную, где другие две служанки только закончили наливать в глубокие тазы горячую воду, и всё началось. Анхелика села у таза, как указали девушки. Она расслабилась и отдалась полностью их рукам.

Служанки усердно намочили волосы, потом смазывали каждую прядь волос той самой зелёной смесью хны. Анхелика закрыла глаза. Её голову массировали, сама расслабилась и чувствовала: получится,... всё теперь получится...

Скоро волосы были смазаны, а через час, чтобы их ополоснуть, вышли к реке, где уже давно горел для света костёр. После нескольких раз ополаскивания волосы были убраны в полотенце, чтобы просушить, и Анхелика подняла взгляд к ночному небу.

Она осталась одна. Дышалось так легко, как никогда. Почему-то хотелось улыбаться. Анхелика представляла себя в новой роли и не могла дождаться утра. Служанка же, накинув ей на плечи ещё полотенце, позвала вернуться в дом:

- Просушим ещё и поспать бы вам надо.

- Да, теперь я спать смогу, - согласилась Анхелика.

Скоро уже, переодетая, с почти сухими волосами после усердной просушки несколькими полотенцами, она лежала в постели. Расслабилась настолько, что незаметно для себя уснула и проспала до позднего утра.

Медленно она просыпалась... Не спешила вставать и улыбалась в предвкушении будущего вечера, к которому, знала, будет готова получше вчерашнего. Когда служанка вновь пришла и помогла уложить красиво волосы, Анхелика села к зеркалу:

- Вот это волосы, - горели её глаза восхищением. - Огонь! Настоящий!

Она любовалась тёмно-рыжим цветом волос, их ещё большей шелковистостью и объёмом. Она видела себя совсем другой, даже красивой. Не узнавала себя нисколько, но это всё только больше нравилось. Взглянув на стоящие перед зеркалом принадлежности для макияжа, Анхелике девушки показали, как красиво подкрасить глаза подводкой, а там и тушью. Она преображалась, начинала выглядеть старше и ярче... Словно являлась настоящей артисткой...

- А где-то ползёт паук, делает он полукруг, у всех вызывает испуг, а кто-то готовит... каблук...

- Ой, как смешно, - залилась смехом служанка, пока раскладывала подготовленное для вечера платье на кровати. -