Джентльмен на золотом дублоне - Клад - Татьяна Ренсинк

Его подожгли практически сразу после того, как умерла бабушка. Анхелика тогда еле спаслась, схватив первые попавшиеся вещи и те, о которых подумалось и которые оказались под рукой. Их было немного: шкатулка с украшениями и дедушкин медальон — тот самый дублон без даты и с изображением профиля Филиппа пятого. Анхелика помнила наставления бабушки хранить дублон.

Слабый свет от щели падал внутрь пещеры как раз недалеко от шкатулки, которая стояла в углу. Анхелика медленно села перед нею и поставила себе на колени. Открыв её, она стала перебирать украшения, двигать их, поднимать и вынимать, но с сожалением вздохнула:

- Нет... Всё же пропал... Но как?! Я же положила тебя сюда, я помню. Ведь никто не знает, что я здесь бываю...

Анхелика оглянулась на выход и прислушалась. Ничего не было слышно. Всё казалось спокойно. Она не подозревала даже, что в этот момент там, снаружи, подслушивает Элиас. Воцарившееся затишье заставило его быстро насторожиться. Он не хотел быть увиденным и поспешил спрятаться чуть в стороне за камнями.

Долго ждал он. То подглядывал украдкой, то прислушивался, но всё было тихо. Взглянув на карманные часы в который раз, Элиас покачал головой с мыслями: «Уже два часа прошло. Она уснула?... Мне уже на корабль пора... Но что-то здесь не так...»

Он вышел из-за камней и подошёл к пещере. Он заглянул туда, стараясь увидеть что в кромешной темноте, и еле протиснулся внутрь. В небольшом пространстве было пусто. Ничего не было видно и никого. Так же не видно было, куда могла деться Анхелика, если выхода другого, как вновь через щель, не было.

Задумавшись и постоянно осматриваясь, Элиас медленно вернулся в порт. Константин уже ждал у лодки, чтобы вместе отправиться на корабль. Он заметил его приближение и сразу закончил беседу с парой моряков из их команды. Те сели в соседнюю лодку и отправились в путь к кораблю.

Элиас не успел и слова сказать Константину, как в плечо вдруг кто-то сильно ударил. Элиас ошарашенно уставился на вновь появившуюся ту самую нищенку, которая приставала несколько дней назад здесь же и точно так же. Только теперь она спрятала волосы под косынку, лицо было ещё больше измазано грязью и пахла свежим навозом.

Анхелика не стала тянуть. Она резко достала из рукава нож и приставила в бок Элиасу:

- Отдавай дублон с шеи.

- Какую ещё монету, дура?! - усмехнулся Элиас с бесстрашием. - Опять ты здесь, крыса!

- Угостишь этой монетой, уйду крысить в другом месте, - уже рычала, стиснув зубы Анхелика, а ножом сильнее надавила ему в бок.

- Что это?! - чуть отступив, взглянул Элиас на удивлённо наблюдавшего за всем Константина, а тот развёл руками:

- Это кто, а не что. Женщина.

- Дублон не ваш! Убью ведь, - встала Анхелика, замахнувшись с ножом, но не предпринимая дальше никаких действий.

Она смотрела в глаза спокойного Элиаса, рука дрожала, сама вся начала дрожать, но взирала с переполняющей яростью.

- Ты убьёшь?! Далеко зашла! - усмехнулся Элиас, начиная уже и сам больше нервничать, но не от страха, а раздражения.

Он видел, как волновалась эта нищенка, но не понимал, зачем охотится за дублоном, который никак не спасёт её жалкое существование.

- Сначала научись мыться! - выдал он ей.

- Было б время, я б тебе уроки дала! Свинью от крысы отличить не можешь. Отдавай! - угрожающе направила Анхелика нож ему к лицу, но Элиас в один миг вывернул её руку, выхватил нож и ушёл спокойно в лодку.

Константин шёл следом и ненароком, словно случайно, сунул руку в карман, откуда скоро выпал кусок бумаги. Анхелика заметила упавшую записку и тут же бросилась к ней. Она смотрела вслед Элиасу и Константину, но те пока не оглянулись. Все были полны спокойствия.

Взглянув на записку, Анхелика прочитала:

- Тебе больше идёт образ аристократки. Удачи, девочка... Ну, погодите, - смотрела исподлобья на уплывающих в лодке Анхелика, а на глазах выступили горькие слёзы. - Я так просто не отстану...

Выдержав паузу, в которую лодка уже отчалила от берега, Анхелика подбежала к воде и крикнула помахавшему ей на прощание рукой Элиасу:

- Бессердечный!

Слеза скатилась по её щеке, но Анхелика знала: добьётся своего...

Глава 26 (Откуда в тебе столько позитива?!... а кто же ночью вдруг в каюте?!)

- Ну и девки здесь, - выругался Элиас и встряхнулся подле Константина, пока моряк направлял лодку вёслами к кораблю. - Больше сюда ни ногой!

- Не зарекайся, - сказал Константин.

- Меня всё смущает! - возмущался Элиас.

- Одно лицо, - улыбнулся Константин.

- Одно лицо... Назвала меня бессердечным! - поражался Элиас и вновь оглянулся на берег, но Анхелики там уже не было видно. - Все три одна сатана, я уже и сам вижу!

- Ты был с ней груб, - стал смотреть исподлобья Константин.

- Что?! Она с ножом! Она меня бьёт уже который раз в плечо! Она ужасная! - восклицал Элиас на эмоциях, и моряк рядом засмеялся. - Чего ржёшь?! Палубу драить заставлю одного и всю неделю!

Моряк сразу замолк, а Константин с улыбкой подколол Элиаса:

- Вот же, а она права... бессердечный. Я бы добавил ещё и слепец.

Элиас стал смотреть в сторону корабля. Он молчал остаток пути и потом ушёл в свою каюту. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Весь настрой на дела пропал. Элиас совсем потерял себя. Снова сев к сундуку деда, он открыл его.

Достав оттуда свёрток с картой клада и журнал, он положил их опять на стол. Он разбирал бумаги, читал записи деда и снова смотрел на карту. Чем дальше погружался во всё, тем больше освобождался от воспоминаний о произошедшем в Кадисе.

Очень хотелось забыть обо всех приключениях. Погрузившись в изучение карты, Элиас задумался над словами Константина про клад.

- Чем чёрт не шутит? - усмехнулся он, и вдруг с порога услышал спокойный голос самого Константина:

- Я ж говорю, нам туда надо, а не в войну ввязываться. Романтика! Вот, ради чего живём!

- Ну кому-то и война романтика, - засмеялся Элиас.

- Что ж, - переставляя трость, дошёл до стола Константин и сел в кресло, поставив перед