Сдаваться киборгам - Грейс Гудвин

И где был Ристон с ее долбаной одеждой? С каждым шагом, который она делала, покрывало тянулось по полу, играя в детскую игру «Ку-ку» с ее голой кожей спины и плеча.

Если бы она опустила руки по бокам, ткань упала бы, и она предстала передо мной восхитительно обнаженной.

Я остался возле двери, боясь испытывать мое терпение не прикасаться к ней, последовав в гостиную. Ристон придет, даст ей халат прикрыться, и мы отправим ее в спальню переодеться.

Нежная и теплая и такая обнаженная под этим покрывалом, она была слишком опасным искушением.

Рэйчел прошлась по комнате, притрагиваясь ко всему. Она подняла подушки с дивана и понюхала их. Так странно.

«Я надеюсь апартаменты приемлемы. Теперь это твой дом. Если ты хочешь что-либо тут изменить, только попроси».

Ее улыбка была любопытным соединением нервозности и покорности, такими являлись и эмоции, бомбящие меня через ошейник.

«Меня устраивает. На данный момент, − она бросила подушку обратно на диван и прошлась взглядом по всей комнате, − она ничем не пахнет».

Я сделал шаг вперед, внимательно изучая ее. «Я не понимаю. Это неприемлемо?»

«Нет. Я не это имела ввиду», − она медленно подошла ко мне, сокращая расстояние между нами и я забыл как дышать. Она была такой маленькой и все же держала меня за яйца. Ноющие, посиневшие. «Дом должен пахнуть чем-нибудь, понимаешь? Например, печеньем из духовки. Или кондиционером для белья из сушилки. Возможно куриным супом с лапшой на плите или ароматизированной свечой, горящей на кухне», − она остановилась, когда оказалась на расстоянии вытянутой руки от меня и подняла глаза, посмотрев в мои. «Но он не пахнет ничем подобным. Это как образец дома, построенный подрядчиками, которые пытаются продать тебе дом. Он хороший, но никто на самом деле там не живет».

В ее словах не было злобы, и я не был уверен, чего она хотела или что ей было нужно чтобы я сказал. «Я понятия не имею о чем ты говоришь, пара. Но если ты хочешь, чтобы наш дом пах как что-то конкретное, я поручу программистам на базе ввести все что тебе нужно в базу данных S-Gen для воспроизведения».

Ее улыбка была дороже, чем стоило мое беспокойство: «Я понятия не имею, что ты только что сейчас сказал“.

«Это нас уравнивает. Я не спал пока еще здесь. Эти помещения для тех, кто с парами. Здесь все так же ново для тебя, как и для меня».

Я ожидал, что она отступит, но она не сдвинулась, просто стояла около меня, изучая мое лицо, как будто я был большой головоломкой, которую она пыталась разгадать. «Пары. Так, ты действительно мой?»

Решительный вопрос шокировал меня, но уязвимость, которую я почувствовал за словами, выбила весь воздух из моих легких. Она проделала такой путь и, пока я волновался о том, что она может отвергнуть нас, я был дома. Эта планета была для нее новой. Ее тревога получить отказ являлась искренним беспокойством, по крайней мере пока что она доверяла моим словам. «Да».

Ее зубы вонзились в нижнюю губу, губу которую я стремился поцеловать, но я держался совершенно неподвижно, когда почувствовал, что ее эмоции урегулировались, будто она достигла какого-то рода решения: «Так что теперь?»

Я протянул руку и практически подпрыгнул от радости, когда она не стала сомневаться и вложила свою маленькую ручку в нее. Мягко потянув, я привлек ее вперед, пока она не прижалась к моему телу. я обернул свои руки вокруг нее, и она повернулась, кладя свою щеку мне на грудь.

«Сейчас, нем придется узнать друг друга. Я знаю ты опасаешься, Рэйчел. Но ты моя, я не хочу никакую другую. Ристон и я позаботимся о тебе. Мы защитим тебя, будем лелеять тебя и обеспечим твое наслаждение. Когда ты станешь носить ребенка, мы будем беречь вас обоих настолько, что ты даже представить себе не можешь. Ты надежда и жизнь и дом для нас, пара. Ты не понимаешь, что ты значишь для нас. Мы будем ждать, чтобы заявить на тебя права, пока ты не будешь готова».

Ее руки обвились вокруг моей талии и впервые я осознал, что не чувствую желания своего тела, но ее. Желание принадлежать, подчиниться, чувствовать себя желанной, поднималось внутри моей пары как шторм.

Дверь позади меня открылась и Ристон вошел в комнату.

Тогда как я держал себя в руках, делал осознанный выбор, Ристон был диким и абсолютно бесстрашным.

Я повернулся, чтобы встретить его взгляд, когда он отложил в сторону мягкую, струящуюся сорочку глубокого медного цвета − цвет семьи Рон − и ATB, который он взял у доктора. Внутри этой коробки были анальные игрушки, которые нам понадобятся, чтобы мы убедились, что наша пара готова к церемонии, и я не мог дождаться, когда же начну их использовать. Что до сорочки, я одобрил его выбор. Если ее ошейник будет оставаться черным до прохождения официальной церемонии, мы оба хотели чтобы каждый на планете знал кому именно она принадлежит.

Нам.

Ристон откинул предметы в сторону, будто они не имели никакого значения и сократил расстояние между нами. Я надеялся, что он чувствовал ее желание через свой ошейник. Его взгляд метнулся с нашей пары на меня. «О боги, Максим! Вы двое убиваете меня, черт возьми».

Да, он тоже это чувствовал.

У Рэйчел перехватило дыхание, когда почти бешеное желание Ристона потрахаться ударило в нас, как взрыв из ионной пушки.

Не спрашивая, он положил руки на плечи Рэйчел и крутанул ее лицом к себе.

Ее спиной ко мне, он прижимал ее, пока она не попалась в ловушку между наших крепких тел. Я бы стал протестовать, но реакция Рэйчел остановила меня. Грубое, сводящее с ума желание заполнило ее, когда Ристон опустил голову, чтобы запечатлеть поцелуй.

Запечатлеть ее. Эта необходимость была как огонь в его крови. Беззастенчивая. Доминирующая. Требовательная.

Наша пара слилась со мной в одно целое и подняла мои руки, чтобы я обхватил ее груди, когда Ристон толкнул ее назад силой своего поцелуя, ее голова устроилась у меня на груди.

Он опустил руки на бедра нашей пары. Обрадованный ее тихим стоном поощрения, я отбросил мысль продвигаться медленно, исследуя ее изгибы над покрывалом. Черт возьми. Я запустил руки под надоедливую ткань, чтобы исследовать ее обнаженную плоть, обхватить тяжелую мягкость ее грудей и крутить ее соски между моих пальцев. Да. Боги, она была райским наслаждением в моих ладонях.