Медь и серебро - Наталья Брониславовна Медведская

– Я пытался к ней подкатить, – выдавил из себя Максим. – Не вышло. Вероятно, не смог скрыть настоящие чувства, вот она и не поверила.

Виктория фыркнула.

– А я говорила тебе: бесполезная затея. Ты же её терпеть не можешь. Все твои эмоции на виду. Поэтому ничего не срослось. – Прижавшись щекой к плечу Максима, лаково произнесла: – Такие мальчики, как ты не для неё. Даже Гаранина это знает.

В голубых глазах Каберского промелькнуло что-то вроде досады, но он тут же заулыбался во весь рот.

– Поэтому мы и предлагаем тебе взяться за дело. Для Ольки ты прекрасный незнакомец, – хихикнула Софья, сдувая рыжий локон со щеки.

– Ребята, а давайте повысим ставки, чтобы Дэну было интереснее. На спор. Если справится, от нас всех классный ноутбук, – предложила Софья.

Денис её перебил.

– А если не выйдет, мне ещё и платить зато, что втянули в эту ерунду. Не очень-то и хочется.

Истомин поднял руки.

– Стоп! У нас просьба восстановить справедливость и наказать нахалку. Если у Дэна выгорит, нам это на руку, но если не получится, всё равно примем в наш круг. За свои старания он это заслуживает.

Каберский похлопал Дениса по плечу.

– Беспроигрышная ситуация. Соглашайся.

Софья, не отрываясь, смотрела на Дениса. На её губах играла мечтательно-ободряющая улыбка. От её пристального взгляда он ощутил в груди приятное тепло. И хотя глубоко внутри всё противилось этому, вслух он произнёс:

– Попробую стать другом Гараниной. Больше ничего не обещаю. Не имею привычки целовать тех, кто мне неприятен. И про ноут забудьте.

Софья хихикнула.

– Как я тебя понимаю.

Глава 5(часть 2)

***

Вспоминая то, как он пытался подобраться к отстранённой и неразговорчивой однокласснице, Денис тяжко вздохнул. Выслушав о Гараниной много неприятного, он всё-таки не стал принимать их слова на веру. Из-за ненависти, а у них имелись на это причины, они могли кое-что и выдумать. Понаблюдав пару дней за Ольгой, Денис убедился: почти все в классе проявляли к ней полное безразличие, словно она была невидимкой, обходили её стороной ученики даже из других классов. Но самое главное, он не заметил, чтобы Гаранину расстраивал этот игнор, она холодно и спокойно относилась ко всем попыткам задеть, смотрела на ровесников, как на людей, не заслуживающих внимания.

Во время отдыха от тренировки он осторожно расспросил об Ольге ребят по команде. Дениса после первого же урока физкультуры пригласили в команду по волейболу. Гаранина как раз проходила мимо стадиона. Кивнув на неё, поинтересовался:

– Эта девчонка постоянно одна. У неё есть друзья?

Истомин и Каберский понимающе переглянулись, но промолчали, давая возможность ответить другим.

Задержав взгляд на Ольге, Кирилл Муромов, похожий на молодого Бандераса, чем очень гордился, громко хмыкнул.

– Какие друзья. С ней никто не хочет знаться. Гулять с дочерью шлюхи как-то стрёмно. К тому же кроме симпатичной мордахи у неё больше ничего примечательного нет. – Он скрутил две дули. – Вот такие груди, худая как жердь, ножки, ручки, как палочки. Смотреть не на что. Если она и научилась у мамани соблазнять, то пока только теоретически, физически ей предложить нечего.

Парни поддержали оратора громким смехом.

Долговязый, белобрысый Слава Крайнов добавил:

– Нормально общаться с ней не получится, она явно не в себе. Больная психически. Вроде тихая, но если затронуть, становится бешеной.

Денис поднял брови.

– В смысле?

– В прямом.

– Я и Кирюха как-то встретили её вечером в парке, хотели над ней подшутить. Так она его шокером так жахнула, что он еле отошёл.

Муромов покивал.

– Думал сдохну. Я же говорю шиза. По Гараниной больничка плачет. Как вспомню, так вздрогну. Лицо белое, глаза, как у ведьмы горят. Жуть!

Крайнов захихикал.

– На что я не трус, но и у меня мурашки по коже пробежали. А ты чего интересуешься?

Денис пожал плечами.

– Надо вот и спрашиваю.

На следующий день на уроке химии во время лабораторной работы заучки Сима Кротова и Юлий Громов на его вопрос о Гараниной посоветовали не заводить с ней знакомства, если он не хочет настроить себя против всех.

Поправив на переносице круглые очки, увеличивающие и без того большие глаза, Юлий заявил:

– В уме Ольге не откажешь, особенно в химии она сильна, но в умении наживать врагов у неё первое место. Честно заработанное. Сама виновата. Слишком заносчивая, гордая и высокомерная.

Сима Кротова поддержала его.

– До неё не доходит, что не кичиться надо, тем более, что нечем, а вести себя нормально. Она как собака на всех бросается. Поэтому и одна.

Скривив тонкие губы, Громов добавил:

– Имея мамашу с низкой социальной ответственностью, ей надо быть ниже травы, а она ещё чего-то корчит из себя. Значит, сама такая же. Ничем не лучше мамочки.

– Мой отец сказал: их обеих каждую неделю надо на венерические болячки проверять, – язвительно произнесла Сима. – Волнуется, что я от Гараниной чего-нибудь подхвачу.

Получив такую нелестную характеристику Ольги, Денис задумался. Может, ему отказаться от затеи? И без приручения строптивой он постепенно вольётся в коллектив. Как-то расхотелось играть в дружбу с такой непредсказуемой и презираемой всеми особой. Денис уже собирался заявить ребятам о своём решении, как вспомнил совет отца: не принимать на веру слова других людей, делать выводы самому. Понаблюдав за Гараниной, Денис выяснил: Ольга всегда настороже. Несмотря на наушники, она вовремя замечала опасность: скользкий пол, от вылитой перед её столом мыльной жидкости, липкую крышку парты, грязь на спинке стула, подставленную подножку, брошенный в неё мяч или острый локоть в бок. Вероятно, одноклассникам не надоедало проверять её готовность и умение быстро реагировать. Их попытки вывести её из себя, можно было бы назвать издевательствами, если бы жертва расстраивалась, плакала и ныла, но Ольга смотрела на всё свысока и столь хладнокровно, что злилась и психовала не она, а те, кто это затевал. Это было даже смешно. Присматриваясь внимательнее к поступкам Гараниной и ребят, Денис невольно зауважал её. Она стояла одна против всех и при этом выглядела гораздо сильнее и умнее их. Ольге и в учёбе было труднее, чем другим. Её неугомонная мамаша успела навредить лично математичке, и дочери учительнице по географии. Как только успевала? Гаранина была бы отличницей, если бы не тройки по этим предметам.