Попаданка-песец, или Магия по-русски - Анна Миральд

– Айван, подвинь ведро! Оно мешает.

– Двинул.

– Айван, подержи эту доску! Я щель прочищу! Крепче держи! Ты же мужчина!

– Держу, Дарь... Ай!

Доска из его рук выскользнула и с грохотом упала. Дария взвизгнула.

– Айван! Я же говорила – крепче!

– Сорвалась... – виновато пробормотал Айван, поднимая доску. – Руки мокрые...

– Вытирай руки! Сколько раз говорить! – В её голосе уже не было гнева, а только переживание и забота. Она даже неуклюже похлопала его по спине, сгоняя несуществующую пыль. – Ладно, ладно... Не поранился? Жив? Иди подставку для цветка госпоже сделай, уж больно у тебя руки золотые. Из этой доски. Чтобы её горшок не упал.

Я наблюдала за парочкой, и любовалась: их перепалки – это язык любви, странный, шумный, но такой настоящий. По груди разлилось щемящее тепло, а по лицу счастливая улыбка.

Этот хаос в какой-то миг показался мне тёплым, домашним. В нем царила какая-то особенная, семейная суета.

Егорка, помогая Айвану, который терпеливо показывал ему, как брать в руки побольше вещей и не уронить их, вдруг фыркнул. Потом засмеялся. Звонко, по-детски. Айван ответил своей медвежьей улыбкой и показал какой-то мастер-класс по связыванию хлама:

– Учись, малец. Так будет лучше. Попробуй.

Сердце моё сжалось от нежности. Егорка кивнул, и его пальцы, ещё неуверенные, повторили движение Айвана под его терпеливым взглядом. Суета вокруг наконец перестала его пугать. Он был частью этого шумного, доброго муравейника.

Глава 19

В самом сердце уборки, когда Айван с Егоркой, кряхтя, тащили из комнаты древнее кресло, и едва не окатили Леру ведром мыльной воды, в дверном проёме словно из ниоткуда возник юноша. Худощавый, с безмятежным выражением лица, он стоял, заложив руки в карманы широких штанов, и взирал на царящий вокруг бедлам с видом философа, наблюдающего за неспешным течением реки. Во взгляде его читалась лёгкая отстранённость, а на плече покоилась… тушка зайца.

Все замерли, словно по команде. Дария едва не выронила мешок с тряпьём, Айван судорожно ухватился за кресло, Лера с шумом выдохнула:

– Фарька! Наконец-то! Где ты пропадал? Госпожа тебя с самого утра ждёт!

Юноша медленно перевёл взгляд с Леры на меня. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он шагнул вперёд, аккуратно обошёл предательскую мыльную лужу и остановился прямо передо мной.

– Фарий, – представился он ровным, словно отшлифованным голосом, слегка поклонившись. Кивнул на зайца. – Задержался. Тётка Мелва просила передать. К ужину. – Он окинул взглядом комнату, утопающую в хаосе уборки. – Убираетесь? Прекрасно. – Пауза. – Чем могу быть полезен?

Я пристально вгляделась в этого странного юношу. Пока Лера искрила энергией, а Дария и Айван создавали свой собственный, шумный микроклимат, он двигался с тихой, почти кошачьей грацией, но без малейшего намёка на нерешительность. Мой взгляд скользнул по его чистым, хоть и поношенным рукавам, отметил отсутствие лишней суеты в каждом движении. А в этих чересчур спокойных глазах… не было и намёка на недалёкость, лишь какая-то внутренняя сосредоточенность, словно он постоянно что-то просчитывал в уме, одновременно наблюдая за миром сквозь толстое стекло.

На фоне бурлящей энергии Леры и Дарии, увлечённо вяжущих из ветоши узлы Айвана и Егорки, вдруг молниеносно пришло осознание. Мой грандиозный план с гостиницей, ремонтом, купцами… Он требовал людей. Разных. Энерджайзеров, аккуратистов, мастеров на все руки, тихих тружеников… И вот такого флегматичного счетовода с зайцем на плече и взглядом, словно у бухгалтера, погрязшего в отчётах. Фарий для ведения денежных дел будет идеальной кандидатурой.

Уголки моих губ невольно поползли вверх в улыбке.

– Мне говорили, вы весьма образованны и умны, – улыбнулась я и подмигнула. – Предлагаю вам должность моего казначея. Как вам такая идея?

Его брови едва заметно приподнялись, в глазах промелькнуло что-то похожее на удивление и лёгкое недоверие. Пальцы правой руки сжались в кулак, и тут же разжались, словно отпуская на волю невидимые счёты. Но я, наученная опытом, дала ему время переварить услышанное.

– Да, и спасибо за зайца. Как раз к ужину его и приготовим. А на обед, кажется, Лера пироги обещала.

– Да они уже у ворот! – воскликнула Элерия, выглянув в окно. – Евриния машет! Айван, бросай кресло, беги встречать! Дария, дай ему мешок! Фарька, подвинься, дай пройти! Егор, подставку для пирогов неси! Госпожа Альфисса, куда прикажете ставить – в большую комнату или сюда? Ой, ведро!

Ведро, неловко задетое Лерой, медленно поехало по полу, оставляя за собой мокрый след. Айван кинулся его ловить. Дария ахнула. Фарий невозмутимо отступил на шаг. Егорка расхохотался. Я закрыла глаза на мгновение, вдохнула запах мыла, пыли, свежего хлеба и… неуловимого дыхания нового дома.

Передо мной был не бардак. Передо мной был пазл, в котором каждый странный, неудобный, шумный кусочек вдруг встал на своё место, создавая идеальную картину… дома.

– В большую комнату, Лера! – обведя взглядом суетящихся помощников, тихо произнесла я. – Правильно бабушка говорила: «Не красна изба углами, а красна пирогами!»

Вдруг, на мгновение, весь шум и суета стихли. В домике ощутилось какое-то особенное тепло, что намного сильнее простого человеческого. Свет из окошка стал словно мягче, золотистее, озаряя удивлённого Егорку, улыбающегося Айвана, даже хмурую Дарию не просто светом, а каким-то внутренним сиянием. Запах пыли и мыла на секунду отступил перед невероятно насыщенным, аппетитным ароматом свежеиспечённых пирогов, который казался исходящим не столько от корзин снаружи, сколько от самого духа этого места и людей в нем.

Самым удивительным было то, что никто этой магии не заметил. Только Лера на секунду перестала командовать, поражённая вдруг нахлынувшим ощущением уюта. Айван и Дария на миг замолчали, просто глядя друг на друга. Егорка заулыбался ещё шире. Фарий глубже вдохнул воздух.

Ощущение продлилось лишь несколько секунд. Энергия, подаренная этим миром и бабушкиной мудростью, взыграла во мне с новой силой.

– Всем руки мыть! Фарий, ты с нами? Пироги ждать не будут! – прикрикнула я, с глубокой уверенностью в правильности выбранного пути.

Юноша кивнул, положив тушку зайца на относительно чистый угол сундука.

– С вами, госпожа. Ведь пироги… это хорошо. – Светло улыбнулся он, и в его обычно спокойных глазах вдруг блеснула искорка живого, почти детского интереса.

Он неспешно направился к выходу мыть руки, обходя новые очаги уборочного хаоса с мастерством опытного минёра.