Квартира №16 - Татьяна Ларина

— Не смейте в него целиться! — прокричала я. — Он не преступник! Денис не преступник! Выслушайте его сначала!

— Лисенок… — возлюбленный покачал головой и опустил взгляд.

— Ты любишь Дениса, ведь так? — обратился ко мне старший Власов. — Не переживай, Алиса, я не наврежу твоему суженому, а если хочешь, можешь поехать с нами.

— Оставь Алису в покое, — процедил Денис.

— Послушай, Сергей, — заговорил немного успокоившийся Матвей, — ты не в том положении, чтобы о чем-то просить.

— Ты так думаешь?

Старший Власов распахнул свою куртку, и мы обомлели, увидев на его теле пояс со взрывчаткой. Теперь стало понятно, почему Денис был в таком состоянии. Он стал его заложником… Заложником собственного отца!

— Мы сейчас сядем в машину и уедем, а ты не посмеешь следовать за нами, иначе — бах! Мне уже терять нечего, — растягивая слова, наслаждаясь нашим ужасом, проговорил Сергей.

Наши с Денисом взгляды встретились, мы не могли говорить, но слова оказались не нужны. Все его чувства были во мне. Даже темная ночь не могла скрыть его бледного, измученного лица. Хотелось стереть расстояние между нами, оказаться рядом, обнять, защитить… но я была бессильна. Мои плечи крепко сжимал Воронов, боясь, что я брошусь на амбразуру, но зря, ведь моя необдуманная выходка могла навредить Денису. Как никогда я понимала, насколько важно держать себя в руках.

— Не дури, Серег! Отпусти Дениса и сдавайся. Ты же не причинишь вред собственному сыну! — сказал Матвей, взявший на себя роль переговорщика.

— Знаешь, Матвей, у нас с тобой куда больше общего, чем ты думаешь, — усмехнулся Власов. — А что касается твоей женушки, она это заслужила!

Мерзавец специально провоцировал Матвея, но надо отдать тому должное, он стойко держался. А вот Мила не смогла вынести таких слов о матери. Бедная девочка недавно узнала, что ее маму на самом деле убили, а теперь встретилась с убийцей.

— Не говорите так про маму! Я вас ненавижу! Желаю вам взорваться! — прокричала она.

— Прямо здесь и сейчас? Ты уверена, Мила? — прикасаясь к пульту на своем поясе смертника, вопросил Сергей.

— Мила! Марш в машину! — крикнул ей Матвей.

— Но…

— Уведи ее! — приказал Иванов одному из своих людей, и тот, убрав за спину оружие, схватил девчонку и потащил к машинам.

— Твоя падчерица заслуживает хорошего ремня, на твоем месте, я бы всыпал ей как следует. Откровенно говоря, давно руки чесались, — все с той же надменностью говорил Власов.

— Не тебе меня учить! Ты не лучший пример отца! — прошипел Матвей.

— Говорю же, мы похожи. Мы оказались в одной лодке, Матвей. А что касается Ольги, то ты бы сам ее удавил, если бы знал, что она была готова вернуться к Красовскому. Да, мой дорогой друг! Твоя жена узнала меня, когда забирала дочь от Алисы. Я не хотел причинять ей вред, но она не оставила мне выбора: пришла и стала спрашивать про Красовского.

— А где он? Вы же вдвоем все провернули?

— О, мой друг, ты так ничего и не понял? Это он был в машине с моей женой, а я, по неопытности, слишком рано привел заряд в действие, — он провел ладонью по шрамам. — Зато врачи не удивились, когда я решил сменить внешность.

— Я всегда знал, что ты мерзавец, но настолько? Неужели жажда наживы была так велика, что ты избавился от жены и лучшего друга, а сына позволил сдать в детдом?

— Жажда наживы? Думаешь, я делал все это ради денег?

Сергей разразился истерическим хохотом, и всем остальным стало не по себе от его безумия. Только один Денис уже знал, в чем дело, я поняла это по его хмурому, но спокойному лицу. Он с отвращением взглянул на отца, но тот продолжал смеяться. Неизвестно откуда рядом со мной снова нарисовалась заплаканная Мила, и Костя ухватил ее одной рукой за плечо, второй продолжая держать меня.

— Малявка, какого лешего ты тут? — прошептал он.

— Этот придурок Кирилл усадил меня в машину и приказал не высовываться. Даже двери не заблокировал, — пробормотала она.

— Шли бы вы с Элис отсюда, — сказал Воронов, но мы обе не двинулись с места.

— Матвей, я же сказал, у нас с тобой много общего. Мы оба любим деньги, но забываем о них, когда речь заходит о женщинах, которых любим. Ты бы сам свернул шею Ольге, если бы она ушла от тебя к Саньку. А она ведь собиралась… Но я это сделал за тебя.

— Я любил свою жену! — прокричал Матвей, над которым эмоции наконец взяли верх.

— Ты столько лет жил с женщиной, которая тебя не любила. Она всегда сохла по Сашке, а ты просто ее купил. Обеспечил богатой жизнью, потакал капризам, содержал ее ребенка, а Ольга, как последняя шлюха, побежала на свиданку к бывшему мужу. Когда она пришла ко мне и заявила, что узнала, мне ничего не оставалось, как сказать, что ее благоверный жив. Я пообещал устроить ей встречу с Сашей, хотел сделать все в безлюдном месте, чтобы труп не нашли, но эта идиотка решила рассказать все Алисе! Ведь так? — Власов посмотрел на меня.

— Она мне ничего не говорила…

— Не успела, — отрезал он. — Мне пришлось действовать. Мила рассказала Насте про прием, а та, в свою очередь, выложила мне, где он будет. Я написал Ольге с левой сим-карты якобы от Красовского и попросил выйти из зала. Дальше, думаю, могу не рассказывать… Видишь, Матвей, я сделал только то, что сделал бы ты!

— Никогда! И не смей говорить, что мы похожи!

— Хм… Мы во многом разные, но есть вещи, которые объединяют нас настолько, что все различия стираются. Мы оба ненавидели Красовского, у нас обоих он отнял жен, и мы оба воспитывали его детей…

Сергей замолчал, выжидающе глядя на Матвея, а я пыталась осмыслить его слова. Неужели? Денис легко кивнул и отвернулся. Мой любимый… Сколько же ему пришлось пережить за сегодня? Сколько страшной правды, которую так сложно принять?..

— Я случайно узнал, что Денис не мой сын. Он тогда попал в больницу, потерял много крови, требовалось переливание…

Сергей заговорил самым обычным тоном, словно сообщал совершенно неважную информацию, но это было напускным. Впервые за эти полчаса, что мы, как в дешевом боевике, стояли посреди безлюдной дороги с бомбой на человеке и направленными на него семью автоматами, мне показалось, что старшему Власову на самом деле тяжело. Но жалости к нему я не испытывала. Это был не человек, а самое настоящее чудовище.

— У Дениса четвертая группа крови, — после недолгой паузы продолжил он. —