Вероника. Дом там где сердце - Людмила Вовченко

Вероника чуть улыбнулась — несмотря на усталость и недоверие, ей уже нравилась эта искристая ирония.

— Ну что ж, Кристалл, покажи, где тут у нас грязь — я за неё отвечать не собираюсь. И, кстати, уборка — это дело моих рук, понял? Ни одна уборщица не попадёт сюда, даже если я ей заплачу!

— Ха-ха, прелестно! — усмехнулся голос. — Вот именно — никто не попадёт. Дом строг, но справедлив. Ни одна чужая лапа не пройдет без твоего разрешения и без договора неразглашения.

— Вот и прекрасно, — сказала Вероника. — У меня и так достаточно проблем. Кстати, о договорах — где этот кодекс? Что это за книга, стоящая на пьедестале?

Кристалл рассмеялся мягко.

— Это не просто книга, а твоя Конституция, свод законов дома и портал в порядок. Читай внимательно — там всё о том, как управлять этим чудом.

Вероника подошла к огромной кожаной книге, потянулась и ощутила лёгкое покалывание в пальцах — словно книга сама звала её. Она раскрыла первую страницу.

Там были написаны строгие, но понятные правила: сколько гостей можно впустить, сроки их пребывания, обязательства по соблюдению законов, запреты на насилие и нарушение времени, а также условия магического контракта, заключаемого при первом прикосновении руки к Кодексу.

— Каждому гостю — неделя пребывания, — прочитала она вслух. — И обязательно запись в гостевой книге — вот она, на следующей странице.

Она перевернула страницу, и увидела аккуратно записанные имена, даты и причины посещения.

— Похоже, сюда приходят не просто так, — задумалась Вероника.

— Ты ещё не знаешь половины истории, — подал голос Кристалл. — А сундук с твоим «капиталом» ждёт в твоей комнате. Ты же любишь сюрпризы?

Вероника недоверчиво подняла бровь и направилась в комнату, которая раньше была дядиным кабинетом.

Там, в углу, стоял массивный деревянный сундук, украшенный бронзовыми накладками и резьбой, будто он хранил тайны тысячелетий. Она открыла крышку и обнаружила сверкающее золото, драгоценные камни и изящные украшения.

— Чёрт, — выдохнула Вероника, чувствуя прилив эмоций. — Вот это подарок. Почему раньше не подсобил? Можно было хоть раз сказать, что у меня есть подушка безопасности!

— Ах, ты всегда такая прямолинейная, — послышался голос с явным смешком. — Но деньги — не игрушка. Используй их с умом. На текущие нужды, никаких роскошных вечеринок.

— Да-да, — пробормотала она. — Как же я люблю, когда меня ставят на место.

* * *

Следующие несколько часов Вероника проводила в уборке. Сначала пыталась вызвать клининг-компанию.

— Представь себе, — сказала она Кристаллу, — сейчас позвоню, они приедут, наведут блеск, и я сразу почувствую себя хозяйкой.

— Не-а, — усмехнулся Кристалл. — Ни один сервис сюда не попадёт. Дом — как секретный клуб, вход только для избранных. Только ты и те, кого пригласишь.

— Что ж, значит, буду пылесосить сама, — с горечью ответила она, но с лёгкой улыбкой.

* * *

Уставшая, с грязными руками, Вероника села на кровать и закрыла глаза. В комнате было тепло, и тишина на мгновение стала почти успокаивающей.

И тогда ей приснился сон.

Сначала она увидела дядю — высокого, с глубоко посаженными глазами и лёгкой улыбкой. Он стоял рядом с мужчиной, которого она никогда раньше не видела — красивым, уверенным, с проницательным взглядом.

— Это Макс, — проговорил дядя голосом из сна. — Твой хранитель. Как только ты активируешь первый портал, он придёт. Ему предстоит помогать тебе. Оборудуй комнату, верь сердцу дома.

С этими словами дядя улыбнулся с лёгким смешком, будто дразня её.

— И не беспокойся об уборке — представь, чего хочешь, коснись кристалла в центре Кодекса — и дом сделает всё за тебя. Но только ты сможешь видеть эту красоту. Остальные увидят старый сарай, а ты — свой комфорт.

Сон растворился, оставив Веронику с ощущением нового начала — тяжёлого, странного, но своего.

---Утро выдалось серым и туманным.

Вероника проснулась в той же комнате, в которой заснула — но что-то изменилось. Тишина была слишком плотной, как будто весь дом замер в ожидании. Сон с дядей и тем загадочным мужчиной — Максом — всё ещё был слишком ярким, чтобы быть просто сном. Лицо этого Макса всплывало снова и снова.

Высокий. Брюнет. Ярко-синие глаза, в которых можно было утонуть.

Фигура — как у скульптур античного атлета: широкие плечи, сильные руки, узкие бёдра. Он не двигался — он тек.

Слишком идеальный. Слишком опасный.

«Если бы хоть раз в жизни меня кто-то вот так смотрел…» — мелькнула мысль, от которой она тут же отмахнулась. — Нет, не сейчас. Я здесь не за этим.

* * *

Дом встретил её молчанием.

Когда она снова вошла в зал с Кодексом, воздух был будто насыщен током. Она подошла к книге, ещё раз провела пальцами по коже обложки и посмотрела на тёмный кристалл, вделанный в центр пьедестала.

Он слабо мерцал.

— Ну, привет, дом, — сказала она и коснулась кристалла ладонью.

В ту же секунду всё пространство дрогнуло.

Из центра кристалла побежали тонкие линии света — вверх, в потолок, в стены, в пол. Словно сеть кровеносных сосудов, по которым потекла энергия.

Вероника инстинктивно закрыла глаза — и увидела внутри себя.

Сад. Теплица с диковинными растениями. Высокий кабинет с арками и витражами. Бассейн под стеклянным куполом. Мансарда, залитая солнцем. Деревянные полки с книгами, мягкий ковёр, кресло-капсула. Спальня — большая, с окнами в пол и балконом. И комната — отдельная — для Него. Макса.

Чёрный металл, синие световые акценты, тяжёлые шторы, зеркало в пол. Что-то древнее и завораживающее.

Я сошла с ума…

— Скорее, ты проснулась, — тихо произнёс Кристалл, голос его был почти ласковым. — Ты только что дала дому своё видение. Он запомнил.

Вероника открыла глаза. Комната изменилась.

Стены стали гладкими, будто покрытыми свежей штукатуркой. Потолок — выше, чем она помнила. Потянуло запахом кофе.

За спиной что-то зазвенело — она обернулась и увидела, как по полу проехала подставка с серебряным чайником и тостами.

— Ого…

— Доброе утро, хозяйка. Это — не завтрак в постель, это — уважение к той, кто запустила сердце.

Она хмыкнула.

— Приятно, когда хотя бы дом тебя уважает.

— Пока что, — сухо ответил Кристалл.

* * *

Вероника пошла по коридору.

Он тянулся дальше, чем был вчера. Пол стал