Путь княгини - Нина Петровна Ахминеева

проблем. Тебе надо подписать документы. Заведующий онкологическим отделением любезно согласился нам помочь. Вернешься с прогулки, Станислав Валерьевич принесет тебе бумаги. Не беспокойся, твое пребывание в больнице я продолжу оплачивать. Через три часа мы с Аней улетаем на Бали. Боюсь, на острове возможны проблемы со связью. Если тебе что-то нужно, скажи сейчас.

Я молча смотрела на человека, которого знала с десяти лет. И пыталась понять, почему же не заметила в нем гнили?

Мы ведь выросли в одном детском доме, везде и всегда были вместе, плечом к плечу. Я пахала наравне с ним как проклятая. Он мечтал о большой строительной кампании, говорил, что я его незаменимая помощница и все усилия пойдут на благо нашей семьи. А что в итоге? В какой момент все сломалось? Почему Илья решил развестись именно сейчас, когда я одной ногой в могиле? Мог ведь подождать. Вернется с отдыха, меня уже не будет. Совесть заела? Нет. Тут дело явно не в моральных терзаниях.

– Оля, не смотри на меня так. Начинаю чувствовать себя подонком, – сердито пробормотал Илья.

– Неужели? – просипела я, не отводя тяжелого взгляда от мужчины, с которым прожила много лет.

Тот не выдержал, отвернулся.

– Милый, ну что ты себя накручиваешь. Не каждый способен быть настолько честным. Ты поступил как настоящий мужчина, – ласково проворковала Анна и обратилась ко мне: – Ольчик, ты же не сердишься, что Илюша организовал нашу встречу на воздухе? Конечно, мы могли бы зайти и в онкологию. Но в моем положении нервничать противопоказано. Меня от одного вида этого приюта для умирающих трясет, – она поежилась, демонстративно провела рукой по животу.

Вот и ответ. Влюбленные наконец-то обрели друг друга, готовятся произвести на свет потомство. Их жизнь кипит, а я умираю. И, похоже, даже элементарного человеческого сочувствия не заслуживаю.

Боль раскаленными иглами вонзилась в истерзанные легкие. Каждый вдох разливался по телу кипящей лавой.

Держаться. Надо держаться. Не доставлю удовольствия этим двум тварям смотреть на мои мучения.

Прикрыв глаза, я прошелестела:

– Уходите.

– Ольга, да что ты за человек-то такой?! – процедил Илья. – Прекрати делать из меня монстра! Я ведь дал тебе все: лучшую клинику, индивидуальную палату. Лечащий врач не абы кто, а заведующий отделением. Денег прорву истратил. А тебе на меня начхать! Ты даже не представляешь, каково мне приходится. Знаю, что жена со дня на день умрет, и ничего не могу сделать! – он рвано выдохнул, играя желваками на скулах. – Не держи зла на подругу. Мы с Аней тебя не предавали. Она вытащила меня из жесточайшей депрессии и скоро подарит долгожданного ребенка. Ты завтра-послезавтра умрешь. Неужели в тебе нет ни капли милосердия?

Господи, каким же он стал моральным уродом.

Превозмогая невыносимую боль, перехватившую горло, я прокаркала:

– Рыков, ты мерзкое существо. Ждешь от меня прощения? Его не будет. Живи с этим.

– Какая же ты все-таки неблагодарная сука! – вызверилась Анна. – Решила напоследок добить Илюшу? Так знай: ты сдохнешь, а мы будем счастливы вместе!

Первое – протухшая новость, а второе сомнительно. Вы с Рыковым сожрете друг друга, как пауки в банке. Даже проклинать вас нет смысла. Сами отлично справитесь.

Стараясь лишний раз не дышать, я пристально посмотрела на мужа, затем на его пассию. Уж не знаю, что прочла Анна в моих глазах, но она испуганно прошептала:

– Дорогой, пойдем. С ней больше не о чем разговаривать, – и настойчиво потянула Илью за рукав.

Тот помедлил, но все же поддался уговорам любовницы.

Не сдержав стона, я согнулась в кресле. Боль рвала душу и тело на части. Вроде бы все, край. И так умираю, а еще и предали самые близкие, те, кому безраздельно доверяла. Но я упрямо цеплялась за жизнь.

– Жить. Я хочу жить! – просипела, захлебываясь кровавым кашлем.

«Будь по-твоему», – прозвучал в голове лишенный эмоций голос.

А через миг в легких пропал воздух.

Судорожно разевая рот, я завалилась вперед, упала на асфальт. Сердце стукнуло в последний раз. Тело дернулось и безжизненно обмякло.

***

Сердце билось ровно. Дыхание свободное.

Странно. Я же умерла. Или меня откачали? Но зачем продлевать агонию? И почему ничего не болит?

В уши вонзился оглушительный вой сирены. Ойкнув, неожиданно для самой себя без малейших затруднений села. Покрутила головой, надеясь разобраться в происходящем, но ничего толком не увидела: все вокруг казалось размытыми пятнами.

Сигнал тревоги продолжал бить по натянутым нервам.

С силой потерев кулаками веки, поморгала. Зрение, слава богу, стало четким, и я наконец-то смогла осмотреться. С изумлением обнаружила, что нахожусь в каком-то помещении без окон. Вдоль стен громоздилось непонятное оборудование, а я, обряженная в темно-синюю грубую пижаму, сидела на металлическом столе.

Где это я? В прозекторской? Не похоже. Покойников перед вскрытием не одевают, а раздевают. Скорее всего, это какая-то лаборатория.

И тут поняла, что сирена замолчала. Может, она мне почудилась? Или продолжает вопить, а я, для разнообразия, оглохла? Постучала костяшками пальцев по столу. Тишина.

С досадой поморщившись, соскользнула на каменный пол. И увидела свои босые ступни. Размер тридцать пятый, а у меня – сороковой, для высокой женщины это вполне естественно. Либо я спятила, либо стала гораздо ниже.

Оторопело посмотрела на руку: длинные музыкальные пальцы, изящная кисть. Это не моя конечность.

Откуда-то послышался сдавленный плач. Я пошарила глазами комнате и заметила в дальнем, полутемном углу девушку. Скрючившись, она сидела на полу, обнимая колени.

Одежда как у меня – отметила я машинально. И тут снова услышала сирену. Она орала так, что хотелось втянуть голову в плечи и мчаться отсюда без оглядки.

Это какой-то звиздец!

Прижав ладони к ушам, я присела на корточки, ожидая непонятно чего.

«Синхронизация с носителем прервана. Уведомляю об угрозе обрушения здания», – безучастно заявил кто-то в моей голове.

Да что за нахрен?!

Вскочив, я рванула к перепуганной незнакомке. Немного не добежала: поскользнувшись, плюхнулась с ней рядом.

Девушка схватила меня за плечи. Она и правда что-то говорила, но я слушала другой голос, вновь вещавший в голове:

«Устанавливаю защитный купол. Предупреждение: возможен перерасход магических сил носителя. Рекомендую сгруппироваться».

Треск ломающихся стен заглушил даже воющую сирену. Вцепившись девушку, я инстинктивно сжалась в комок.

Глава 2

В ушах звенело, мышцы сводило от напряжения. Казалось, воздух вокруг стал плотнее и тяжелее: каждый вдох давался с усилием. Хотелось лечь и раствориться в темноте, в беспамятстве, где не существует ни вчера, ни завтра, ни сегодня.

Нехило меня кроет. Это так выглядит чрезмерный расход неведомых