Плохие намерения - Мила Кейн

снов, фантазий о диких вещах, которые мне никогда не позволили бы испытать в обыденной жизни. Я была уверена, что другие девушки не мечтали о том, чтобы бегать по городу от преследователя, который возьмет тебя, несмотря ни на что, но, возможно, у них была какая-то свобода в жизни. Может, их не воспитывали хорошими девочками, круглыми отличницами, без каких-либо альтернатив. Может, они не несли на своих плечах груз несбывшихся надежд своих родителей.

Отлично, теперь я обвиняла чрезмерно заботливых родителей в своих извращенных девственных фантазиях. И последняя запись… она была вопиющей. Долгие годы в моих развратных снах фигурировал безликий мужчина в черном, просто плод воображения. Герой из моих снов не был реальным. Однако объект последней записи возвышался надо мной, в его взгляде читалось удовлетворение. Я не могла смотреть ему в глаза.

— Значит, тебе нравятся истории, в которых девушку преследуют… выслеживают и трахают без пощады… — Он замолчал и грубо усмехнулся. — Это всегда самые тихие, не так ли?

Он потянулся к моим очкам. Я попыталась повернуть голову, но он поднял еще одну огромную ладонь и положил ее, как ожерелье, мне на горло. Не сильно, но давления было достаточно, чтобы ограничить мои движения.

— Я снился тебе, Лили. Тебе снилось, что я вот так прикасаюсь к тебе? — Его голос был хриплым.

У меня возникло ощущение, что он больше не шутит. Он был абсолютно серьезен. Мое сердце колотилось так сильно, что я удивилась, как он его не слышит.

Я покачала головой, чувствуя упрямую потребность все отрицать. Нет. Он не может знать. Я не смогу смотреть ему в глаза, если он действительно всё прочитал. Я не осознавала, что произнесла это вслух, пока он не ответил.

— Но я прочитал, и более того… у меня есть фотографии, подтверждающие это.

Мое сердце упало.

— Я вижу тебя, Лиллиан. Ты видела меня… а теперь я увидел тебя, — тихо сказал он.

— Я ничего не видела, — прошептала я.

— Не имеет значения. Слишком поздно возвращаться к тому, что было. Теперь я знаю, что внутри. — Он постучал пальцем по моему лбу. — Я без колебаний расскажу всей школе и твоим родителям, что скрывается под этой маской отличницы. Поняла? Не забывай, что я нахожусь на вершине пищевой цепочки в Хэйд Харбор Хай, а ты — на дне. Не заставляй меня напоминать тебе об этом.

— И что ты сделаешь? Причинишь мне боль? — Рявкнула я на него, потянувшись за очками, но он лишь сильнее сжал мое горло.

— Всё, что тебя возбуждает, — пробормотал Кейден. — Не стесняйся сообщить мне, что именно, или я могу просто прочитать об этом.

— Я, блядь, ненавижу тебя, — выплюнула я.

Он кивнул.

— Это умно, но не имеет значения. Ты также хочешь меня, и благодаря твоему маленькому дневнику мы оба это знаем.

Он отступил назад, отпустив меня так внезапно, что я пошатнулась, все еще полуслепая без очков.

— Теперь, когда мы выяснили, кто здесь главный, давай не будем опаздывать в школу. Прежде чем ты уйдешь, и просто чтобы напомнить тебе о нашей динамике, я хочу, чтобы ты надела вот это.

Он достал что-то из кармана и вложил мне в руку. Я уставилась на расплывчатый силуэт.

В следующий момент он осторожно водрузил мои очки обратно на нос, убедившись, что дужки идеально сидят на кончиках ушей. В поле зрения появились мои трусики. Вчерашние, которые лежали в корзине для белья. Жар опалил мои щеки, когда я повертела их в руках. Запах дошел до меня первым. Земляной мускус с нотками соли.

Он… кончил в них? У меня не было опыта в том, как пахнет мужская сперма, но я много читала. Нет. Этого не могло быть. Я подняла на него глаза. Он наблюдал за мной с недовольством.

— Надевай их и поторапливайся, а то опоздаем.

— Ты сейчас шутишь, да?

— Я более чем серьезен. Отныне ты будешь пахнуть мной, чтобы при каждом движении ты помнила, кому принадлежишь.

Я покачала головой, смущение и что-то еще, горячее и странное, стремительно разлилось у меня в животе.

— Нет, я не сделаю этого.

Он наклонился и коснулся пальцем моих губ.

— Это будет либо здесь… — он указал на трусики, а затем переместил ладонь на мои бедра, погладив между ног, — …либо здесь. Выбирай.

Жар его пальцев обжег мою скромную джинсовую юбку.

— У тебя есть пять секунд, чтобы принять решение.

— Что?

Я запаниковала, когда он начал обратный отсчет и протянул руку к своему ремню, расстегивая его одним плавным движением. Он был серьезен.

— Подожди, — выдохнула я, засовывая руку под юбку, и, прежде чем успела усомниться в своем здравомыслии, стянула трусики. Они упали на пол у моих ног, и я отшвырнула их, пока Кейден продолжал обратный отсчет. Затем быстро надела другие трусики, те, на которых была его влажная сперма, засветив в процессе свою киску.

— Один.

Его голос был напряженным, а глаза темнее, чем я когда-либо видела, когда я наконец взглянула на него. Он все еще держал свой ремень, как будто наблюдение за мной отвлекло его от всего остального. Мышцы на его сильной челюсти подрагивали — единственный признак жизни. Напряжение висело между нами как густой туман. Я была напугана. Я была возбуждена. Это была холодная, суровая правда. Каким бы хреновым это ни было, это была самая сексуальная вещь, которая когда-либо случалась со мной. Самая сексуальная и самая раздражающая.

— Пойдем, пока тренер не пришел искать нас, — сказал Кейден, его голос звучал хрипло.

Я кивнула, каждый сантиметр кожи в том месте, где меня касались трусики, горел. Как, черт возьми, я должна была ходить весь день с его спермой на своей коже?

У него есть фотографии твоего дневника.

Точно. У меня не было выбора.

Это заставило меня чувствовать себя лучше, хотя и не должно было.

Школа была передышкой, так как у меня был всего один общий урок с Кейденом. Однако ученики не переставали делиться слухами о нём. Сегодня я услышала их все: от того, что он внебрачный сын знаменитого хоккеиста из Мэна, до того, что он скрывается от мафии.

— Вау, столько шумихи, но я понимаю их. Он горячий и новенький. — Ева играла соломинкой в своем клубничном молоке.

Кафетерий был переполнен, и я готова была поспорить, что темой большинства разговоров был Кейден Уэст.

— Может, он и горячий, но несет в себе угрозу, — пробормотала я, откусывая яблоко. Мои пропитанные спермой трусики все еще были влажными. Или, возможно, я