Дочь Врага - Анюта Васильева

Сложно сказать, какие чувства я испытала в тот момент, но совершенно точно, что-то почувствовала. Даже пошла, заварила себечай с ромашкой, подышала его ароматом, сделала несколько глотков и решила, что не моё это дело.

В конце концов, Акиева взрослая девчонка. Через неделю ей исполнится девятнадцать, у нас с ней разница полтора года.

Я пропустила год учёбы в школе, поэтому немного старше своих сокурсников.

Со стороны кухни доносились крики Таисии, она возмущалась на Тимофея, кажется, он снова переставил местами продукты в холодильнике.

Вообще, не понимаю, чего она вмешивается? На мой взгляд это вполне логично, что Тим ставит всё так, как ему удобно. Но лезть даже и не думаю. Пусть разбираются сами.

Убрав последний столик, ставлю ровно стулья и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

— Аа! — громко вскрикнула, при этом с перепугу ещё и подскочила на месте.

Очевидно, я настолько глубоко погрузилась в собственные размышления, что не услышала звон колокольчиков, висящих над дверью. Я сделала шаг назад. Неосознанно. Это скорее рефлекс.

— Что вам нужно? — дрожащим голосом задаю вопрос.

— Это вместо, здравствуйте? — Кай ухмыльнулся, окинул меня беглым взглядом и ледяным до дрожи голосом приказал. — На выход!

Я настолько растерялась, что и не сразу нашлась с ответом. Я стояла как вкопанная. Широко распахнув глаза, смотрела на высокого широкоплечего мужчину, одетого в джинсы, чёрную футболку и такого же цвета кроссовки. Даже несмотря на то, что, казалось бы, ничего в его вещах необычного нет, но в то же время та же самая футболка смотрелась на этом мужчине невероятно дорого.

Хотя о чём это я? Вряд ли же он покупал её себе на какой-нибудь барахолке? Он, наверное, и не знает, где у нас находится магазины с недорогой одеждой.

— Что значит на выход? У меня ещё смена не закончилась. — мне хотелось сказать это твёрдо, но у меня не получилось. Просто мямленье какое-то.

Я сделала вдох. Постаралась взять себя в руки и уже следующую фразу произнесла более уверенно.

— Никуда я с вами идти не собираюсь. Не пойду я. — далее произошло то, чего я никак не ожидала. Руслан, совершенно не церемонясь, схватил меня под локоть и просто волоком потащил к выходу.

Я настолько растерялась, что и слова вымолвить не успела, просто ступор какой-то.

Хотя какой ступор?

Ногами же я как-то перебираю?

Сумка, телефон, сменная обувь. Всё осталось в кофейне. Открыв дверь огромного внедорожника, Акиев буквально забросил меня на переднее пассажирское сиденье и захлопнул за мной дверь.

Вроде всё как в замедленной съёмки и в то же время невероятно быстро. Я попыталась открыть дверь, но растяпа, не сразу сообразила, где же эта чёртова ручка. пока нащупала, Кай уже был в салоне автомобиля и просто заблокировал все двери.

Выпусти меня! — не сказать, что я паниковала не убьёт же он меня? По крайней мере, не должен. Просто у него была куча возможностей, и он этого не сделал. Вот только куда он меня везёт?

А если он хочет продолжить то, что начал в клубе?

Да, нет!

Тогда он был пьян, сейчас абсолютно трезвый, при этом очень спокоен. С виду по крайней мере.

Господи, что вообще происходит?

— Куда ты меня везёшь, что происходит? — Руслан не ответил, остановившись на светофоре, он лишь посмотрел на меня настолько пустым, до дрожи ледяным взглядом, что внутренние я вся сжалась.

Мысли сумбурно сменяли друг друга. Поняв, что от Кая я не дождусь ответа, решила отвлечь себя другими мыслями. Тут же подумала о том, что в зале никого нет. Единственное, что успокаивало, — Тая обязательно выйдет проверить, всё ли в порядке. У неё ключи от кафетерия, именно она его и закроет.

Но вообще, конечно, «здорово»! Здоровый бугай везёт меня непонятно куда, неизвестно, что хочет со мной сделать, а я думаю о том. — А не украдёт ли у меня кто-нибудь печенюшки с барной стойки?

Идиотка!

Прошло какое-то время и напряжение внутри меня только нарастало. Особенно остро я это ощутила в тот момент, когда поняла, что мы едем на выезд из города.

— Пожалуйста, скажи, куда ты меня везёшь?

— На смотрины.

— Что?

— Слышишь плохо?

— На какие ещё смотрины? Руслан, если ты не заметил, я в рабочей форме и в балетках. Мои вещи остались на работе, пожалуйста, верни меня обратно.

— Обязательно! — то, как сказал это Руслан, заставила меня снова замолчать. В его тоне точно не было никакой угрозы, скорее безразличия, или даже презрение. Такое ощущение, что ему крайне неприятно находиться со мной в тесном пространстве.

Да ну, бред!

Зачем бы он тогда меня сажал в свою машину?

Светофоры, как по заказу, горели практически везде, только зелёным, и пробок не было совсем. Поэтому уже через минут сорок мы полностью выехали из города.

Это трасса мне не знакома. Впрочем, с неё мы достаточно быстро свернули и поехали едва ли не по бездорожью. Изначально в автомобиле были открыты окна, но пыль, поднимающаяся из-под колёс, начала лететь в салон. Руслан закрыл окна и включил кондиционер в машине.

Внутренний мандраж ощутимо бил по нервам. Я понимала, что так нельзя: если позволю панике овладеть собой, потеряю контроль, не смогу рационально мыслить, именно поэтому, делая медленные, глубокие вдохи. Я лишь озиралась по сторонам.

Странное место. Сначала я думала, что мы въехали в какой-то посёлок. Впрочем, так и было, но этот посёлок, он, какой-то совсем не современный, что ли? Слишком простые дома, с небольшими окнами побелены известью. Некоторые и вовсе обшарпанные, до самой глины. Деревянные, покосившиеся заборы, и во дворах висит бельё, значит, здесь тут точно кто-то живёт.

Мы проехали по центральной улице и двинулись вперёд. Снова по бездорожью. Ехали уже не слишком долго, где-то от пяти до десяти километров всего проехали. Я всматривалась в даль пока не увидела длинное здание с высоким забором, что стояло практически у самой кромки леса.

— Это колония! — произнесла как только мы остановились около серого здания с решётками на маленьких окнах. — Это же колония? — уточнила всё же. Я в полнейшей растерянности зачем мы здесь?

В голове мелькают новые мысли. Может он, меня к папе привёз? Папа же как раз, где-то в километрах ста от города отбывает наказание, а именно такое расстояние мы проехали — плюс, минус.

Мне становится ещё более не по себе. Вот прям до зубного скрежета меня волнует то, для чего