Ангел для кактуса - Мария Владимировна Евсеева

салфетка, и расползлась под моими пальцами. Сейчас я готова его самого порвать на мелкие кусочки! Поэтому толкаю, бью кулаком в плечо, тормошу, пытаясь сдвинуть с места, буксую, почти скулю… и понимаю, что все это бесполезно. И выдыхаюсь.

– Ты самый-самый ужасный человек в мире! – заключаю я и от бессилия валюсь грудью на многочисленные папки с документами. – Хуже тебя нет никого, – зарывшись лицом в бумаги, продолжаю бурчать я.

Мне уже плевать, смеется он или улыбается. Я чувствую себя значительно лучше, и это самое главное, но остановиться слишком трудно.

– Ты исчадье ада. Ты избалованный папенькин сынок. Ты… ты…

Я медленно отрываюсь от стойки и взглядом натыкаюсь на его паспорт: он лежит сбоку от канцелярских принадлежностей. Алексей до сих пор не забрал его.

– Почему? – вслух произношу я и поднимаю глаза.

– Ты такая забавная, – улыбается он. Улыбается мягко, без насмешки, будто пропустил мимо ушей всю тираду, которую я на него вывалила. Улыбается так тепло и трогательно, что я готова забыться в ту же секунду.

Бо-оже, какой же он красивый!

Я пихаю его локтем.

– Ты подхалим!

Но Алексей все еще не слышит меня. Он поднимает руку, словно собирается прикоснуться к моим волосам, погладить по щеке или даже… Оу!

Мое сердце ухает куда-то вниз. Я слышу, как оно гулко стучит в глубине меня, быть может, в животе или на уровне колен, и теряюсь в пространстве. Но ненадолго. Ведь он всего лишь поправляет свою прическу. Эгоцентричный супчик!

Дверные колокольчики тренькают, и я шарахаюсь от Алексея в сторону. Ничего не произошло. Ни-че-го! Но я неистово молюсь, чтобы у мамы не разыгралось больное воображение. Как у меня.

Глава 12

Пока иду от дверей магазина до машины, верчу в руке паспорт и невольно улыбаюсь. Не знаю, как внятно описать то ощущение, которое я испытываю, находясь рядом с Линой. И то, которое остается после. Ее саму хочется сравнить с невиданным зверьком – маленьким, пушистым, симпатичным, но абсолютно не ручным, – впрочем это сравнение будет слишком примитивным. Каждую минуту, каждую секунду я открываю ее с иной стороны, а когда думаю, что достаточно изучил, она выкидывает что-нибудь новенькое. И это «новенькое» производит эффект внезапного фейерверка над головой. Лина меня не просто забавляет, она завораживает своей непосредственностью.

Сажусь в машину и чувствую себя нашкодившим щенком, потому что умышленно пропустил с десяток звонков: сразу после Шушиного поставил переадресацию на второй, рабочий телефон, который благополучно провалялся в бардачке, оставаясь в беззвучном режиме. Нет, Лине я не соврал – я действительно предупреждал Игоречка, что приеду в бокс не раньше обеда, но он все равно звонил, и звонил несколько раз. Значит, нарисовалось что-то срочное.

– Да, Игорек! Конечно… Я освободился и уже мчу к вам… Я понял. Минут через двадцать буду.

Завершаю вызов и выезжаю с парковки – требуется без промедления решить кое-какой нюанс по обтяжке салона нашей «шоколадки». И хотя Игоречек знает, что в этих вопросах я безоговорочно доверяю ему, без моего одобрения работу он не начнет.

Так было и два года назад, когда я по неаккуратности помял левое крыло и заехал в первую попавшуюся автомастерскую, где официально трудился Игоречек. Этот двадцатитрехлетний рукастый парень четко знал, что делать, как делать, почему именно так, а не иначе, но как самый настоящий дипломат ждал моего согласия на все обозначенные манипуляции. Это качество характера вызвало во мне уважение, и я, уже в обход всяких там сервисов, в случае чего ехал прямиком к нему в гараж. В съемный гараж, где он и Егор шабашили по-черному.

С Шушей все сложнее. Для начала надо приготовиться к потоку капризного нытья: что я совсем отрекся от нее, что она была в чрезвычайно сложной ситуации, а я, бесчувственный сухарь, не поддержал ее в депрессивный час, и всякое такое в том же духе. А потом ответить на ее претензии так, чтобы быстро завершить разговор и при этом не ощущать себя виноватым. С Шушей все сложно. Но я не могу не перезвонить. Мы с ней с младенчества в одной песочнице куличики лепили, даже встречались некоторое время – я думал, что серьезно, но она, видимо, мыслила по-другому.

– Привет, Оль. Ты звонила?

– Лешик, Лешик, Леши-ик, – мурлычет она в трубку. – Приезжай к нам скорее!

– Я не могу, я занят. – Я смотрю на соседние боксы и думаю, что неплохо было бы когда-нибудь расшириться. И выхожу из машины. – У тебя что-то случилось?

– Случилось. Случилось воскресенье! А ты снова не с нами, – недовольно заявляет она. Но тут же меняет интонацию: – Ну приезжай, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я могу хорошо попросить, хочешь? Очень-очень-очень хорошо. Я буду ласковой и нежной. И обязательно благодарной…

– Оль, ты там напилась, что ли? – смеюсь я.

– Ну почему сразу напилась?

Представляю, как она говорит это и держит в руках бокальчик «Каберне Совиньон».

– У тебя Фил под боком. Разве нет? Он не может скрасить твой досуг?

– Фу, Леша! Твои слова звучат оскорбительно!

Вероятно, она права.

– Ну прости, Оль. Не хотел тебя обидеть. Но я действительно занят. Если освобожусь пораньше, то сообщу, и мы пересечемся. О’кей?

– О’кей, – недовольно соглашается она.

И меня совесть клевать начинает, больно так, прямо в виски. Но я больше ничего не говорю, чтобы не наобещать лишнего и вообще…

– Пока.

– Пока.

Сжимаю телефон в ладони – он тяжелый, горячий – и, не оборачиваясь, ставлю машину на сигнализацию.

– Михайлов забегал, – с порога сообщает Игоречек, выходя мне навстречу. – Подогнал образцы кожи, попросил до вечера определиться. Может, ты Линнеру звякнешь или скинешь ему фотки?

Он протягивает руку в качестве приветствия, а потом ведет меня в рабочую зону, чтобы наглядно продемонстрировать.

В боксе прохладно: в начале месяца мы установили кондиционеры, чтобы летом не сбавлять обороты, изнывая от жары. Я здороваюсь с Егором и прохожу в подсобку.

– Сейчас сделаем, – выкрикиваю оттуда, переодеваюсь и иду рассматривать образцы.

На столе предо мной – с десяток квадратиков кожи. Трогаю каждый кусочек, провожу пальцем по мягкой поверхности, изучаю обратную сторону и улыбаюсь. Качество премиум-класса, Линнеру понравится. Включаю боковой свет, делаю несколько снимков и одним кликом отправляю их Борису Аркадьевичу.

– Двигатель привез? – спрашивает Даник.

– Да я как-то не рискнул вести его самостоятельно, поэтому ребят попросил, сейчас подвезут.

Пытаюсь взглядом отыскать Даника, но с первого раза не получается. Тот возится с консолью, забившись в углу, а на пути к нему – кусок железа.

– Кто тут у вас вандалил?

– Да вчера, уже