Влюби и беги - Ника Давыдова

— Не вижу в этом смысла, — отозвался он, — в магазине игры есть питательное зелье. Зачем стараться с готовкой?

Хлеб, сыр и вяленое мясо он иногда покупал на рынке, когда хотелось что-то в ночи пожевать.

— Вот поэтому ты и злой такой. Знаешь, что еда дает не только чувство насыщения, но и положительные эмоции? Например, сладкое помогает вырабатывать этот… дофамин. Может, тебе шоколадку надо, и все сразу станет хорошо?

— Ешь, — сухо произнес Нерргар.

Поманил с плиты вскипевший чайник: тот подлетел к кружке, уже стоявшей на столе перед Айланой, и наполнил ее кипятком. Девушка притихла. Опасалась, что ей сейчас устроят обжигающий душ.

Воцарилась тишина. Как же восхитительно.

Нерргар откинулся на спинку стула, раздумывая, что делать дальше. Было очевидно, что простым соблазнением он свои очки будет до старости собирать, потому что в остальном прокалывается. К тому же не факт, что то, что сработало сегодня утром, сработает еще раз.

А ему срочно нужно, чтобы эта сраная симпатия поднялась. Он из-за нее сегодняшние переговоры с сиренейцами провалил. Ему даже в зал войти не дали, напротив дверей зажглось очередное системное окно:

«Вы не можете продолжить квест без помощника. Чтобы подключить помощника, убедитесь, что ваши отношения имеют значение 'дружеские или выше».

— Почему я тебе не нравлюсь?

Она попыталась убить себя бутербродом.

— Кх… кх… кх!

Нерргар со скучающим видом наблюдал за кашляющей девушкой, ожидая ответа. Если умрет сейчас, это точно будет не его вина. Значит, и претензий к нему никаких.

— С чего такие вопросы? — борьба за жизнь все-таки увенчалась успехом, — Тебя что-то не устраивает?

— Просто хочу понять.

Алайна задумалась и отложила еду в сторону.

— Ты ожидаешь от меня честного ответа?

— Нет, пожалуйста, соври, очень люблю, когда лапшу на уши вешают, — с иронией ответил Нерргар.

— Ну просто я опасаюсь говорить о тебе что-то плохое…

— Злиться не буду, — пообещал он.

— Ты сумасшедший психопат, лишенный принципов, убивающий всех без разбора и явно испытывающий от этого удовольствие, — скороговоркой протараторила девушка, будто бы в таком случае это все звучало не слишком плохо.

— М-м-м, — обиженным Нерргар себя не чувствовал, — и все?

— Еще… ты очень плохо ко мне относился в наши предыдущие встречи.

А вот это интересно.

— Мы с тобой прямо тесно общались?

— Можно и так это назвать.

Алайна опустила взгляд вниз и вся как-то вдруг напряглась.

— А я вот тоже все хотела спросить. Неужели ты не помнишь? При перезагрузке эпизодов воспоминания же никуда не деваются. Или у тебя все не так?

— Прости, — он развел руками, — возможно, из-за того, что ты тоже игрок, память о тебе специально стиралась. Но странно тогда, что ты обо мне помнила. Может, из-за того, что я главный злодей? Так что нехорошего я тебе сделал?

«Внимание! Внимание! Вы приблизились к критической отметке симпатии! При достижении минус пятидесяти очков ваша история с персонажем будет обнулена!»

Да твою мать! Минус сорок девять.

Голова начала болеть от подступающей мигрени.

Нерргар сжал ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Видимо, вопрос прозвучал чересчур насмешливо. Стоит ли давить дальше, или он сейчас окончательно облажается?

Следующие слова пришлось буквально выталкивать из своего рта. Он ненавидел идти на уступки.

— Хорошо… Может, я могу что-нибудь сделать, чтобы загладить свою вину?

Она вдруг рассмеялась. Искренне, будто бы он сказал что-то на редкость смешное.

— Ты серьезно? Не шутишь?

Нерргар не счел нужным как-то это комментировать. Просто закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула, ожидая ответа.

Алайна затихла. Нервно поскребла ногтями по ошейнику, крепко обхватывающему тонкую шею.

— Для начала — сними это, пожалуйста.

— Не могу.

Ему необходимо было знать, где она находится в любое время, и артефакт в этом плане был очень удобен. Да и смотрелся он хорошо, чего ей так не нравится? Нерргар еще раз взглянул на девушку. В его одежде, на несколько размеров больше, она выглядела очень маленькой и хрупкой, и широкая кожаная лента на шее только добавляла этому образу какой-то беззащитности. Хм, возможно, у него просто образовались некоторые своеобразные фетиши, о которых он раньше не думал.

— Но могу сделать не таким заметным. — пришлось идти на компромисс.

Ошейник преобразовался в тонкую кружевную ленту светло-зеленого цвета. Весьма подходящего под глаза Алайны.

— Так лучше?

— Ага…

— Что еще?

Так и быть, он был готов идти на уступки, если это улучшить его статистику.

— М-м-м, — девушка задумалась, — могу просить, что угодно?

— Просить — да. — но не факт, что он это выполнит.

Было даже интересно послушать, чего она хочет.

— Тогда можешь относиться ко мне как к человеку?

— А я как отношусь?

— Как к существу, ниже тебя на, по крайней мере одну ступень эволюции.

Нерргар не удержался от смешка.

— Да-да, ты что-то такое говорила. Про то, что мы равны. Хорошо, учту.

В любом случае игра сделала ее «помощником», так что пусть.

— И… мы можем выйти погулять?

— Что?

— Я не понимаю, как ты здесь живешь! — она всплеснула руками, — мрачно и неуютно как в склепе. Ты же император, почему не создал себе удобные для жизни условия?

— У меня здесь есть все, что необходимо, — Нерргар пожал плечами, — И тебе просто не повезло. Например, позапрошлый эпизод я прожил во дворце.

На ее лице отразилась откровенная досада. И чем же Гаррлесс так плох? Тихо, спокойно, никто не докучает. Словно на паузу нажимаешь.

— У тебя с настроением все плохо, потому что ты живешь в таком угрюмом месте, — убежденно произнесла Алайна.

— У меня с ним все плохо, потому что я уже кучу лет не могу выбраться из игры, — отозвался он, — Что ты все пытаешься мне навязать своими замечаниями про еду, место жительства? Играешь в… психолога?

Некоторые слова, из-за того, что он не употреблял их слишком долго, немного забывались и звучали несколько странно.

— Нет-нет, что ты! — она замотала головой, — может… может, я просто зачем-то пытаюсь тебя оправдать. Ты же тоже жертва обстоятельств, как и я. Извини, если разозлила.

Видимо, тон, которым Нерргар только что говорил, был слишком жестким.

— Не разозлила, — отозвался он нехотя, — И жалеть меня не