Хозяйка усадьбы "Детское счастье" - Диана Клэр

звяканье чашек, ложек и блюдец, которые я достала из буфета и водрузила на стол. В этой гнетущей тишине все эти обыденные звуки буквально били по барабанным перепонкам, словно крича: тревога, помогите, тревога!

- Прекрасно, - протянул другой господин, жадно, почти плотоядно ощупывая своими толстыми, короткими пальцами нежно-голубой фарфор. Его дряблое тело медузой растекалось по скамье, а из-за жирных щек глаза казались крошечными щелочками.

Меня передернуло и едва не затошнило. Очень захотелось вырвать у него из рук чашку. Казалось, что посуда после его прикосновений будто вымарана в грязи. Но я нечеловеческим усилием воли сдержала этот порыв и, судорожно сжав руки в кулаки, облокотилась на буфет.

- Могу я поинтересоваться, по какой причине вы решили нас навестить? - стараясь, чтобы мой голос звучал вежливо и сдержанно, поинтересовалась я.

По кухне поплыл сладковатый аромат липового чая.

- Разумеется, можете, - третий чиновник, очевидно главный, перекинул ногу на ногу.

Это был пожилой, седовласый, очень холеный господин. Казалось, в нём совершенно всё: от прически, аккуратно уложенной волосок к волоску, до идеально чистого - ни единой пылинки! - костюма.

- Дело в том, - толстяк сунул руку в карман и вытащил оттуда свернутый в трубочку лист бумаги, - что деньги, которые ваша бабушка оставила на уплату налогов за этот дом и принадлежащей к нему земле, закончились полгода назад. И за это время набежала... эммм... - Он ехидно ухмыльнулся. - Некая небольшая сумма.

По спине пополз холодок. Как-то уж очень недобро прозвучало это "небольшая".

- Сколько? - в воцарившемся молчании мой хриплый голос царапнул слух наждачкой.

- Всего сорок пять лумидоров, - пожилой господин довольно потер ладони. Потом кивнул на забытый мной чайник. - Мне кажется, чай уже достаточно настоялся?

Я вздрогнула. Чай? Какой чай? Помотала головой, пытаясь прийти в себя от шока, поскольку названная сумма обрушилась на меня поистине сокрушительной волной, заставив забыть обо всём.

- А... да, - я торопливо повернулась к чайничку. Руки нещадно дрожали, и пока я донесла его до стола, несколько капель пролилось на пол.

Ханна мгновенно сорвалась с места и вытерла лужицы.

Дзиньк! Чайник с пронзительным звяканьем опустился на стол.

Сорок пять лумидоров! У меня же нет таких денег! После похода по магазинам в моём кошельке осталось всего пять купюр... да пару медяков. Мне не хватало двадцать лумидоров!

Жиртрест не стал дожидаться, пока я разолью чай по чашкам, и сам потянулся к чайничку. Горячая, ароматная жидкость негромко зажурчала. Вот только это журчание отозвалось у меня в ушах настоящим штормом. Я вскинула руки и с силой потерла виски, в которых гулко пульсировала кровь.

- Но у меня нет таких денег, - едва слышно выдохнула я. - Мне... необходимо время. Я... - Мой мозг лихорадочно искал решение проблемы, цепляясь за любые идеи, искорками вспыхивающие в голове. - Я найду работу! Я продам свои платья... у меня есть еще кое-какие украшения. Мало, правда... но ведь я же могу отнести их в ломбард? Мне просто нужно время! Пожалуйста!

Все трое чиновников молча смотрели на меня, и в их взглядах я не находила ни капли сочувствия, ни толики понимания или сострадания. Лишь безразличие и... лёгкую скуку. Похоже, эта процедура выбивания денег была для них совершенно привычной. И их черствые сердца не трогали ни просьбы, ни мольбы, ни даже слёзы.

Паника в груди разгоралась всё сильнее и сильнее.

- Я заплачу! Но мне нужно время! - мой голос перешел на крик.

- Простите, госпожа Лоусон, но времени у вас нет, - пожилой господин равнодушно повел плечами. - Либо вы заплатите сегодня, либо...

- Либо что? - меня трясло крупной дрожью.

- Либо мы можем предложить вам сделку, - темноволосый, измождённого вида чиновник подался вперед, и на его сухих, бледных губах заиграла гаденькая ухмылка.

- Сделку? - я была сбита с толку.

- Да.

На стол легла еще одна бумага. Сквозь пелену подступивших к глазам слёз я различила какой-то замысловатый, похожий на герб, вензель.

- Вы отказываетесь от дома, а мы выплачиваем вам сумму, которой будет достаточно на то, чтобы снять небольшую квартирку в каком-нибудь городке. Разумеется, о столице речь не идёт, - с видом благодетеля пояснил мне пожилой господин. - Плюс вам будет назначена небольшая рента длительностью в два года. За это время вы, наверняка, сумеете найти работу. Ну, или... - Он насмешливо хмыкнул и окинул меня оценивающим взглядом. - Выгодно выйти замуж. У вас весьма неплохие шансы.

Я едва не задохнулась от возмущения и отвращения. В мозгу что-то взорвалось, я дернулась... а потом, внезапно, голову заполнил блаженный вакуум.

Я бессильно опустилась на скамью. На меня навалилась странная, тупая апатия.

То есть мне предлагают продать бабушкин дом? А взамен я получу какую-никакую стабильность на два года? Отсрочка, в течении которой я смогу обжиться в этом мире, обзавестись знакомыми, найти работу... Вроде, вполне приемлемый вариант. Может, согласиться? А есть ли у меня вообще иные варианты?

Эти мысли тихо парили в притуплённом сознании, убаюкивая, ласково поглаживая, усыпляя...

Но тут перед глазами яркой, белой вспышкой полыхнуло: Бабушкин дом! Это же мой родной дом! Его нельзя продавать! А мой сад? А дети?!

Я резко подняла голову.

- Нет! - это вырвалось прежде, чем я успела понять, что приняла решение. - Я не продам дом!

Почти выбежала из комнаты, чувствуя на спине изумлённые взгляды представителей власти. Молниеносно взлетела по лестнице, подлетела к комоду, рывком дернула ящичек и достала оттуда кошелек с заветными купюрами. Потом, чуть помедлив, подошла к туалетному столику. Там, во втором ящичке сверху, в потайном отделении хранилась маленькая резная шкатулка. Сделав глубокий вдох, я взяла ее в руки и осторожно открыла крышку.

На темно-синем бархатном ложе нежно поблёскивали золотое колечко с небольшим бриллиантом и пара сережек с зелеными камушками, похожими на изумруды. Единственные украшения, которые нам с Ханной удалось вывезти из опечатанного дома. И моя единственная страховка на черный день.

Так, может, этот черный день уже наступил?

Я решительно достала из шкатулки колечко, на мгновение сжала его в ладони. Решение было принято!

Потом захлопнула шкатулку, сунула ее обратно в ящичек и быстро, пока решимость не успела меня покинуть, слетела вниз.

- Вот! - отсчитала двадцать пять лумидоров, положила купюры перед холёным господином и бросила пустой кошелек на кухонный стол. В его недрах грустно звякнуло несколько медяков. Потом опустила на купюры