Развод. Я тобой одержим - Марта Заозерная

С Мариной у меня на редкость неплохие отношения сложились. Её не коробили мои сумочки по бесстыжей цене. А сейчас она глядит на меня с недовольством.

– Аврора, Виталий Семёнович тебя ждет. Прямо сейчас. Поторопись.

– Что случилось? – спрашиваю, мгновенно напрягаясь.

Противное предчувствие волной накатывает.

Ещё что-то?

Подскакиваю на ноги, пугаясь. Вдруг кто-то из детей глупостей натворил или, чего хуже, случилось непоправимое. Их то на стройки тянет, то на крыши!

Пролетаю мимо Марины, едва ли не выталкивая её из дверного проема.

Так тороплюсь, что через ступеньки перепрыгиваю, спускаясь на второй этаж. Бегу к кабинету, чувствуя, как слезы к глазам подступают.

Беременность меня тащит по адскому эмоциональному кругу. Счастье сменяется беспокойством, а следом и ужасом, в считаные секунды. Хаотично оглядываюсь по сторонам. Если замечу кого из родителей – точно не выдержу.

К моему счастью, никого поблизости нет. Коридор пуст.

Останавливаюсь перед дверью кабинета Богданова, прикладываю запястье к губам. Глубокий вдох наполняет легкие нежным ароматом ванили. Буквально пары мгновений мне хватает, чтоб сердечный ритм выровнять.

– Виталий Семёнович, – произношу ровным тоном, отворяя дверь и входя в кабинет. Не хотелось бы, чтоб он понял, насколько я нервничаю. – Вызывали.

Мужчина резко вскидывает голову, отрывая взгляд от телефона.

Лихорадочный блеск серых глаз не сулит мне ничего хорошего.

– Да, Аврора. Проходи. И дверь прикрой, разговор будет тяжелым.

Глава 14

– Я не знаю, как так получилось, – растерянно растираю ладонью лоб.

Глазам своим поверить не могу, если честно…

Тугой узел сдавливает внутренности. Паника действует подобно дьявольским силкам, вдох сделать трудно. Слезы стремительно к глазам подступают. Жгут слизистую.

Руки дрожат так, что тороплюсь телефон владельцу отдать.

– Можете удалить? – от дрожи мой голос вибрирует.

– В чате уже почистили. А я, поверь, Аврора, не для утоления собственных нужд заскринил.

Отмечаю мысленно – поднявшись в свой кабинет, нужно будет с личного телефона проверить чат школы в мессенджере. Убедиться, что всё снесли.

Виталий Семенович мгновенно считывает мои мысли.

– Аврора Александровна, тебе не нужно сейчас заходить в чат. Могу тебя из него удалить, к чему лишний соблазн?! Мы всё почистили. Чат закрыли. Писать сообщения там никто не может сейчас. Пусть успокоятся.

– Вам уже родители написали?

Он не отвечает, но смотрит так хмуро, что и ответ не нужен.

Особо активные мамочки уже на части его разрывают. Хотят мщения за урон, нанесенный их тонким душевным организациям.

Как мои «особенные» фотографии могли оказаться в чате школы?! Как они вообще могли оказаться у кого-то постороннего?! Для понимания – у меня у самой их нет!

Их ни у кого, кроме Марата, не должно было быть! Ни у кого!

Не то чтобы я разбитная, но иногда позволяла себе порадовать мужа пикантными фото, особенно когда он уезжал в командировки на несколько дней, или когда мы были на отдыхе вместе с ним.

Марату всегда смотреть на меня нравилось. Первые разы ему меня подолгу приходилось уговаривать фото сделать, но потом, поняв, в какой он приходит восторг, я перестала видеть в откровенных снимках непристойность. Это ведь было только между нами!

Борисов поднимается на ноги и направляется к открытой двери. В прилегающей комнате у него зона отдыха небольшая оборудована. Возвращается со стаканом воды.

Ставит его передо мной.

– Выпей немного, – просит. – На тебе лица нет. То ли белая, то ли зеленая.

Трудно было бы найти способ раздавить меня морально успешнее.

Руки трусятся всё сильнее. Несколько капель попадает на одежду. Держа стакан обеими руками, ставлю его на стол, после чего принимаюсь смахивать с себя воду.

Это даже для Сабиева слишком! Слишком жестоко.

Ему кажется, он недостаточно по моей жизни прошелся?

Руины, куда ни взгляни!

«А вдруг это не он?» – вспыхивает в голове наивная мысль и тут же гаснет.

Не могу представить, чтобы кто-то рискнул взять телефон мужа и уж тем более скинул себе без его ведома мои фотографии. Папка с ними не хранится на рабочем столе. Попробуй ещё отыщи.

Хотя честно признаться, это не стиль Марата. Слишком грязно для него.

Пока мы были в браке, муж пекся о моей репутации, а теперь, как только я захотела развода, стало плевать?! Поглумиться решил?

Каким беспощадным надо быть для подобного поступка?!

Стол Борисова имеет форму буквы «Т». Виталий Семенович, подав мне воду, не занимает свое привычное место со стороны «шляпки», а садится в «ножке» напротив меня. Опускает руки, сцепленные в замок, на столешницу.

– Аврор, ты ведь понимаешь, что жизни тебе в стенах школы теперь не будет, – произносит мягко, но подтекст бьет наотмашь.

– Почему? – спрашиваю, хотя прекрасно понимаю, о чем он говорит.

Я посмотрела всего несколько скринов. Не полностью обнаженная, но грудь на нескольких фотографиях видна отчетливо. Возможно, он и не самые откровенные фото мне показал.

Зачем это Марату?! Мало мне унижений?!

Мозг плавится, ничего не соображаю. Выход, наверное, есть, но я его не вижу совсем. Сбежать хочется и поплакать в укромном уголочке.

Чувство стыда опаляет кожу. Понимаю, что ничего плохого не сделала – всё, что происходит между людьми, состоящими в отношениях – допустимо. Но как же немыслимо больно осознавать, что доверилась не тому человеку.

Борисов вздыхает.

– Надо ли мне тебе говорить, что все старшеклассники, увидев снимки, их сохранили. Родители многие, я уверен, тоже. Представь, какой на тебя…прессинг начнется. Ты готова к такому, Аврор? Тебе оно надо? Ты молодая красивая девушка. Тебе ещё деток рожать. Зачем трепать себе нервы зазря? К тому же твой муж не хочет, чтоб ты работала, это ли не повод задуматься. Может, стоит подумать об увольнении?

– С чего Вы взяли, что муж против моей работы?

Оно так и есть, только я никогда с коллегами не обсуждала его отношение.

Мой собеседник старается сохранять спокойствие, но я улавливаю изменения в его энергетике. Виталий Семенович отводит глаза в сторону, стараясь слова подыскать. Неловко ему.

– Это он попросил меня