Развод. Я тобой одержим - Марта Заозерная

– Не сейчас. Мы с Маратом Дамировичем общались по поводу тебя некоторое время назад. Он беспокоился из-за твоей излишней нагрузки. Но, Аврор, я и помыслить не мог, что дело будет таким кардинальным методом решаться. Знал бы – уволил бы тебя сам.

Закрываю ладонью лицо и откидываюсь на спинку стула.

Всё внутри в натянутую струну превращается, дотронься – задребезжит. Как так могло получиться, что, прожив с мужем семь лет, я не поняла, что он за человек на самом деле.

От одной мысли о Марате меня мутить начинает.

Расставаясь, он решил разрушить всё подчистую, чтобы точно запомнила и осознала, что перечить ему не стоит.

Совсем недавно я готова жизнь была отдать за него! А сейчас… сейчас я его ненавижу. Самым натуральным образом придушить хочется. Ну разве что спросить у него перед расправой, за что он так безжалостно поступает со мной.

Сдержанность, равнодушие, хладнокровная жестокость. Я об этих качествах Марата и раньше знала, но обледенелость на моём сердце говорит об обратном. Я не была готова.

Что будет, когда он узнает о том, что я скрыла от него малыша? Через мясорубку меня пропустит наживую? Или в мешках из-под мусора будут меня находить?

– Я могу работать.

– Аврор, тебе только кажется, что ты справишься. Я сам был бы рад. Мне нравится, как ты ладишь с детьми, как они к тебе тянутся, но, поверь мне, я знаю, какими жестокими они могут быть. Это сейчас ты думаешь, что сможешь абстрагироваться, а когда насмешки посыпятся со всех сторон, реакция будет иная. Зачем тебе это?

– Фотографии долго там провисели? – интересуюсь.

Внимательно вглядываюсь в лицо Виталия Семеновича.

– Мне жаль, Аврор…, – его глаза вдруг расширяются в ужасе. Тут же поднимается на ноги, обходит стол и, подойдя вплотную, кладет руку мне на плечо. – Ты бледна как смерть. Давай домой тебя отвезу, – его голос пропитан беспокойством.

Сердце колоть начинает. Не обращая внимания на собеседника, растираю ладонью грудь.

– Я ещё поработаю, – тихо произношу.

– Даже речи не идет! Поняла? Почему упираешься? Тебя водитель ждет? Или позвонить мужу твоему? У меня номер должен быть где-то.

Вспоминаю, что меня действительно должен ждать человек Марата. Озноб по коже прокатывается от неприятия этого факта. Я понимаю, что все они люди подневольные, но какие же мерзкие способы! За бабло любое желание босса готовы исполнить?

До меня резко доходит, что жизнь моего малыша важнее всех этих проблем. Важнее всего.

Как я буду жить, если его потеряю из-за своего упрямства глупого. Зачем это мне?! Я так хотела быть мамой… Больше всего на свете хотела. Готова была ради своей цели и здоровьем рисковать, и мужа обманывать, а теперь что? Включаю глупую принципиальность.

– Нет, никому звонить не надо. Лучше с Вами поеду. Сейчас только вещи свои заберу.

Глава 15

Мне потребовалось всего пару дней, чтобы убедиться в правдивости слов Борисова.

Пару лет назад я, на тот момент окрыленная и воодушевленная своей любимой работой обладательница красного диплома педагогического университета, присутствовала на родительском собрании у одного из девятых классов. Одна из наиболее активных мам поведала собравшимся тяжелую историю своей жизни. Вроде стандартно: развод с мужем, отсутствие денег, большие затраты на сыновей и быт, а за душу пробрало.

Её старший сын, как раз таки девятиклассник, смышленый мальчишка, чью склонность к математике я заметила сразу. Захотелось его поддержать и подтянуть.

Марат часто мне говорил, что я излишне жалостливая, и был прав абсолютно.

Больше полугода на добровольной основе я занималась с Вадимом, так звали мальчика. Мы с ним оставались после уроков почти каждый день и по несколько часов разбирали задания повышенной сложности. Готовились к экзаменам и к олимпиадам, одну из которых он впоследствии выиграл.

Большинство коллег не поняли такого широкого жеста – зачем заниматься бесплатно, лучше уж на полноценное репетиторство время тратить. Меня же ничего не смущало. Я так коротала время в ожидании мужа. Он всегда в офисе задерживался. Ждала, пока Марат приедет за мной, освободившись.

Уверенность в правильности поступка укрепилась в тот момент, когда Вадима после олимпиады пригласили на бюджет в МГУ, где он теперь и учится.

Так вот, к чему я.

Сейчас у меня учился младший брат Вадима.

И знаете, кто стал инициатором сбора подписей среди родителей для моего отстранения?! Марина Леонидовна – мама этих двух мальчиков.

Просто прелестно, жизнь как она есть.

Не скажу, что я удивлена, но неприятное ощущение в душу закралось. Ничего ведь не стоило подойти первоначально ко мне и, так сказать, в глаза высказаться в отношении моего морального облика. Но нет.

Грустно ли мне расставаться с работой, с детьми?! Очень! Бросать их посреди учебного года совсем не хотелось.

Мы с Виталием Семеновичем ещё раз обсудили возможные варианты, и я решила, что увольнение не так уж и ужасно.

По равноценности со здоровьем моего малыша ничего не стоит и близко.

Оказавшись безработной, отчетливо ощущаю, как время замедляется. Давит на меня.

Места себе найти не удается.

За два дня, безвылазно проведенных в квартире, становится понятно – скорее сойду с ума, чем успокою свою душевную боль. На стены готова лезть от отчаянья.

Глупо, но я слишком быстро лишилась всего, что так сильно мне дорого было. Вообще всего.

Не контролируя себя, одной из ночей в истерике перебиваю в квартире посуду и зеркала…

Не отдавая отчета, без возможности с эмоциями справиться, сношу с полок и комода в спальне всё, до чего дотянуться могу. Без разбора. Боль вырывается наружу, сметая всё на своем пути.

Уже в столовой, сидя на полу, окруженная грудой осколков, понимаю, что дальше так жить не хочу. Не могу.

Это не я! Я такой не была никогда. Понятно, что в юности эмоции били нешуточно, но сейчас-то мне это несвойственно.

– Моя горошинка драгоценная, – глотая слезы, опускаю руку на ещё плоский живот. – Ты маму простишь? Я так больше не буду делать. Обещаю тебе, – сбивчиво произношу, шмыгая носом. – У