Няня из другого мира - Анастaсия Бран

- Да, ваше сиятельство, более чем, - со всей серьезностью кивнула я. - Можно сказать – вопрос жизни и смерти.

Подорвавшись на ноги, мужчина глянул на меня напряженно, повернулся к гостю и бросил ему:

- Позже поговорим.

Глава 26

Я стояла в углу сада, чуть поодаль от дерева, и пыталась совладать с бешено стучащим сердцем. Воздух казался плотным, как кисель, и пахнуло странной затхлостью, когда граф шагнул вперед, приподняв край мантии и опустившись на колено у самого ствола.

Он молчал, лишь пальцы, с неестественным спокойствием раздвигающие траву у основания корней, да напряженные плечи, выдавали, насколько он на самом деле собран. Я сжала ладони в кулаки, стараясь не мешать, но внутри бурлило — страх за Анабель, злость на барона, на Миранду, и непонятная дрожь, от которой хотелось выть.

— Это оно, — услышала я низкий голос графа.

Он осторожно вытянул из земли то, что я уже видела в руках Анабель: чернильно-черный камень, словно окутанный дымкой. Только теперь, под пальцами графа, этот камень… шевельнулся. Или мне показалось?

Я не успела спросить. В тот же миг, когда артефакт оказался на свету, земля под нами застонала, словно живая, и само дерево… дрогнуло.

— Назад! — рявкнул Дариан, вскакивая с места, и я попятилась оступаясь.

Сухие корни под землей начали шевелиться. Они вздулись, выгнулись, словно жили своей жизнью, и внезапно один из них рванулся вверх, как змея, хищно щелкая в воздухе. Ствол издал треск — пугающий, живой, и на коре выступили язвы, похожие на глаза – не хватало только пасти.

Я вскрикнула, но не от страха, а от ярости — кто-то закопал это заранее, прямо рядом с местом, где играла дочка графа… Сюда, где мы гуляли, куда она приходила каждый день, не подозревая ничего.

Дариан выругался, и его рука загорелась — да, именно загорелась, охваченная синим пламенем. В этот миг он был не аристократом, не угрюмым вдовцом, а магом. Настоящим, древним, сильным. Волна энергии хлынула от его ладони, ударила в ствол, и дерево завыло. По-другому не скажешь. Оно вопило, как раненый зверь, корчась в муках, прежде чем распасться в пепел прямо у нас на глазах. Остался только артефакт, теперь треснувший, но все еще опасно сияющий.

— Это… — Дариан обернулся ко мне, и впервые в жизни я увидела в его глазах страх. Настоящий, неподдельный. — Это не просто проклятие. Это — артефакт преображения. Он оживляет, превращая в чудовищ все живое, что впитало достаточно силы. Через неделю это дерево бы восстало… И, скорее всего, напало бы…

Он не назвал на кого, но я знала, что он имел в виду.

— Его закопали, чтобы все выглядело несчастным случаем, — добавил Розвальд глухо. — Изнутри. Хитро. Очень.

Я кивнула, не в силах выговорить ни слова, и у меня от страха подгибались колени. Мы молча шли обратно в поместье, но ни граф, ни я не сказали ни слова. Я только подумала: а что если бы Анабель была одна? Что, если бы я отпустила ее, не последовала за ней? И меня от этой мысли затрясло.

Но в кабинете, когда мы туда пришли, я не выдержала:

— Это не первый раз, — сказала я резко, сжав пальцы. — Сначала кукла. Теперь артефакт. И вы все еще отказываетесь учить ее защищаться? Почему вы до сих пор не обучили ее магии?

Граф встал у окна, спиной ко мне. Его руки были сцеплены за спиной, а мышцы на шее так напряглись, что я видела их под воротником рубашки. Тишина затянулась, и я открыла рот, чтобы продолжить, как он заговорил:

— Она ребенок, Элиза. Не оружие. Не солдат. И я не позволю ей…

— Не позволите научиться жить в этом проклятом мире? — Я шагнула вперед, с жаром выпалив. — Вы думаете, она будет вечно под колпаком? Что, вы всегда будете рядом, в тот самый момент, когда кто-то подложит ей артефакт под ноги? Или проклятую куклу в кровать?

— Хватит! — рявкнул Розвальд, обернувшись, и его глаза полыхнули огнем. — Вы… не понимаете.

— О, понимаю! — с вызовом ответила я. — Вы боитесь. Бо-и-тесь. Не за нее — за себя. Что, если она станет слишком сильной. Что, если напомнит вам кого-то…

Я не договорила. Мужчина подошел слишком близко. Резко, стремительно. И воздух задрожал между нами.

— Не смейте, — прошептал он. — Не смейте говорить о том, чего не знаете.

Я молча смотрела на Дариана снизу вверх, не отводя взгляда. И вдруг заметила, как изменилось выражение его лица — вспышка иных эмоций, слабая, но ясная. Что-то почти… нежное?

Воздух между нами сгустился, будто напряжение можно было потрогать пальцами. Он поднял руку, и я была уверена, что граф собирается коснуться моего лица. Сердце ухнуло в пятки, и я забыла, как дышать. Но, прежде чем что-то произошло, в дверь постучали.

— Надеюсь, я вам не помешала? — холодно произнесла Миранда.

На ней был алый шелк, волосы идеально уложены, а взгляд отточен, как кинжал. И кинжал этот она метнула прямо в меня. Граф же выпрямился, будто его поймали за чем-то предосудительным.

— Мы обсуждали безопасность моей дочери, — сухо сказал он. — Это важно.

— О, уверена, — кисло произнесла Миранда. — Особенно когда ее безопасность обсуждается на расстоянии в пару дюймов от губ гувернантки.

Дариан проигнорировал укол и повернул голову ко мне.

— Элиза, прошу, передайте Анабель, что я задержусь. И… — он запнулся, на долю секунды смутившись, — Не позволяйте ей снова соваться в сад.

— Да, конечно, — едва совладав с голосом, произнесла я, сделала реверанс и покинула кабинет.

Надо же было ей вот так ворваться! Так, Элиза, спокойно. Дыши… Надо отвлечься! Надо подобрать книгу для Аннабель…

Библиотека встретила меня привычной тишиной и запахом старой бумаги. Я брела между стеллажами, разглядывая корешки книг, пытаясь угомонить грохочущее сердце. Как будто сама атмосфера помогала собраться. Я выбрала томик со сказками о драконе и принцессе, и хотела идти к двери, когда услышала щелчок — мягкий, но пугающе определенный.

Дверь захлопнулась – кто-то вошел. Я обернулась и ничуть не удивилась тому, кого увидела. Миранда.

— Книга перед сном? Как… мило, — протянула она, подходя медленно, как кошка к мышеловке.

Я молчала. Инстинктивно сжала пальцы на обложке.