Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

Он подставил мне локоть, и я вцепилась в него мертвой хваткой, очень жалея, что у меня нет таких когтей, чтобы впиться в его кожу и причинить боль. Может тогда мне хоть немного бы полегчало.

— Готова? — спросил он, когда мы отошли от машины.

— Нет, — ответила я с трудом переставляя ноги.

— Ну и ладно. Все равно справишься.

Вот так просто. Ну и ладно, все равно справишься. И ноль сомнения в голосе.

Ремизов действительно в меня верил, но проще мне от этого не становилось. Скорее наоборот. Осознание того, что я влюбилась и того, что он – просто идеальный муж, лишь усиливало горечь положения.

Даже месяца еще не прошло, а я уже вляпалась в него по самую макушку, и понятия не имела, как жить дальше.

Тем временем Ремизов решил провести мне небольшую экскурсию.

— Наш офис вон там, — Марат указал взглядом куда-то на верхние этажи стеклянного здания справа, — как-нибудь приведу тебя туда, покажу, что у нас творится. А фирма, в которой ты будешь работать, во-о-он там.

Я проследила за его рукой, указывающей на соседнее здание. Тоже сплошной бетон и стекло, тоже куча этажей, разве что форма немного другая – уступами.

— Запоминай дорогу, — сказал муж, когда мы вошли в широкий, заполненный светом холл, — сегодня я тебя провожу, завтра уже придется справляться домой.

Мамочки мои…

Откуда ж вас всех выпустили, таких деловых-то?

Мне показалось, будто я очутилась в огромном, гудящем улье, где каждому нет никакого дела до других, и во всем этом людском море единственной опорой был Ремизов, в которого я вцепилась как клещ в бубенцы.

Основной трафик оказался возле лифтов. Не знаю, что там за час пик такой образовался, но нас внесло людским потоком в одну из кабин и буквально вдавило в стенку.

Вернее, Ремизова вдавило в стенку, а меня вдавило в него.

Лицом к лицу, телом к телу.

Я аж дышать перестала, когда почувствовала, как моя грудь буквально распласталась о каменную грудь Ремизова. Даже сквозь одежду я чувствовала его тепло, и ощущала размеренный бой сердца.

О-о-о, помогите кто-нибудь.

Вот вообще мне этого сейчас не надо! Совершенно! И так в голове не пойми что творится, когда он рядом, а теперь еще и это.

Вдобавок на ногу ему наступила, и едва совладаю с непослушными губами, прошептала:

— Прости.

Марат едва заметно повел плечом, мол ерунда, не обращай внимания, а потом взял и обхватил меня за талию, сдвигая чуть в сторону. Стоять сразу стало удобнее, зато дыханию вообще хана, потому что я оказалась еще ближе к мужу, и теперь просто не знала куда деваться от смущения.

Это просто издевательство какое-то. Подстава подстав!

Как мы добрались до нужного этажа – не помню. Даже этажа не помню!

Единственное, что осталось в памяти – его ладонь на моей талии, и нестерпимый жар, растекающийся по венам.

И вот я вся такая разобранная, покрасневшая, полная безумных мыслей и ощущений, едва переставляла ноги, двигаясь по мраморному коридору, а Ремизову хоть бы хны! У него даже дыхание не сбилось! Разве что галстук немного на бок съехал.

— Ты как? — спросил он.

Проглотив не слишком цензурную реплику, я ответила:

— Я все ноги тебе обступала.

Он даже бровью не повел, настолько ему было все равно:

— Не парься. Это просто ботинки.

Эх, товарищ Ремизов, знал бы ты насчет чего я на самом парюсь, так бы не улыбался.

Наконец, он подвел меня к дверям с хромированной надписью ЭльСтильГрупп.

— Ну все, Сень, дерзай. Я с тобой внутрь не пойду, сама справишься. Но если что звони – буду спасать

Я сдавленно кивнула, а Марат, пожелав мне ни пуха, ни пера, ушел.

Глава 8

В приемной меня встретила шустренькая, молодая девушка, похожая на бельчонка.

— Есения Сергеевна, здравствуйте. — она суетливо подскочила со своего места, — Меня зовут Наталья. Я сообщу о вашем приходе.

— Здравствуйте. Спасибо, — только и успела сказать я, а ее уже и след простыл за дверью, ведущей в кабинет начальника.

Пользуясь тем, что осталась одна, я беззастенчиво осмотрелась.

Хороший офис, современный. Мебель качественная – кожаный диванчик для ожидающих, стол на котором стояла большая кофемашина, способная приготовить не только элементарные эспрессо, американо или капучино, но и менее распространенные варианты. Рабочее место помощницы, оснащенное компьютером с большим монитором и всей необходимой оргтехникой.

Выглядело достойно, чисто, красиво. А вот я сама — как-то уныло.

Похоже, придется немного обновить гардероб, чтобы не позориться самой и не позорить своего мужа.

Жалко денег, но что поделать. Я хоть и тратила все на лечение матери, но соответствовать все же надо.

— У Романа Дмитриевича важный телефонный разговор, – сообщила Наталья, как маленький тайфун выскакивая обратно в приемную.

— Ничего страшного. Я подожду.

— Может, кофе?

— Не отказалась бы, — сдержано улыбнулась я.

Девчонка оказалась болтливой, и за то время, что я провела в приемной, успела поведать мне столько всего, что голова кругом пошла.

Из основного я уловила: коллектив не слишком большой, но зато дружный. Все не только горели общим делом, но и зачастую встречались за пределами работы, чтобы провести вместе время.

Я, конечно, не слишком компанейский человек, но знать, что на новом месте царила душевная рабочая атмосфера было приятно и крайне воодушевляюще. После магазина, где каждый только и смотрел как бы перевесить свои косяки на других, очень хотелось спокойствия.

Следующее, что я узнала – начальник строгий, но справедливый. Не любит бестолковых и тех, кто пренебрегает пунктуальностью, а в остальном просто милейший человек.

Я вроде бестолочью не была, к времени – своему и чужому – относилась бережно и с уважением, поэтому надеялась, что все у нас сложится удачно.

Однако, в кабинет входила с опаской. Мало ли… Хоть Ремизов и сказал, что меня ждут и готовы принять с распростертыми объятиями, но всякое могло случиться.

Сейчас как посмотрит на меня, как скажет «кыш, бестолковая», так и все.

Я представляла себе эдакого степенного руководителя в зрелом возрасте. Лет пятьдесят, посеребренные виски, взгляд орлиный, голос строгий.

В итоге чуть не споткнулась на пороге, когда увидела за внушительным рабочим столом мужчину не старше моего мужа. Русоволосого, бодрого и совершенно далекого от