Полукровка для звездных покорителей - Любовь Сливинская

— Меня там ждут Алькиор с Дайонасом.

— Вот как? Но тебе нельзя даже вставать, пока я не проведу необходимые тесты! Что за своеволие со стороны командующих. Постоянно вмешиваются в мою работу. Я же не говорю им, как следует правильнее пилотировать звездолет?

— А мог бы? — вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык.

Глаза Вервекса темнеют.

Нет, я ни в коем случае не хочу принизить работу главного врача звездолета, но что-то мне подсказывает, что как пилот он не сможет и близко сравниться ни с кем из трех моих… кого?

Мужчин? Спасителей? Друзей?

Пока я в замешательстве думаю, кто же мне суровые звездные воины, Вервекс быстро хватает меня под руку.

— Никаких капитанских мостиков, пока я не убедился все ли с тобой в полном порядке. Идем!

И тащит меня по коридору в противоположном направлении.

Я могла бы попробовать посопротивляться для вида, но… это все равно сопротивляться мчащемуся на тебя грузовику — силы не просто не равны, а чудовищно не соизмеримы.

— А если бы с тобой что-то случилось? Все ли последствия процедуры завершены корректно? — бормочет Вервекс, широко шагая.

Я бегу вприпрыжку, только стараясь поспевать за ним.

Он так беспокоится о моем здоровье, может я была к нему несправедлива?

Мы быстро проделываем обратный путь и оказываемся в уже знакомой каюте.

— Сейчас я тебя полностью просканирую и проверю, все ли хорошо, — говорит Вервекс жестом указывая на ложе точь-в-точь такое же, как то, на котором я очнулась. — Это следовало сделать до процедуры, ну в крайнем случае во время стазиса, но… твои неугомонные и торопливые друзья-командующие! Все бы им побыстрее, да по их желанию!

Вервекс бурчит, старательно настраивая какие-то приборы и быстро пробегая длинными тонкими пальцами по вспыхивающим прямо в воздухе голографическим объектам — это напоминает невидимую клавиатуру, которая активируется в пространстве от нажатия.

Я спокойно лежу — нужно просто дождать окончания теста и все.

Разговаривать мне с ним не хочется совсем — именно здесь он говорил обо мне так, словно я какая-то второсортное существо!

— … убедиться, что все системы хрупкой землянки работают как нужно, а то мало ли…

И теперь я не совсем понимаю, почему он вдруг изменил отношение ко мне.

Хочется крикнуть ему:

— Эй, хватит притворяться, что я для тебя что-то большее чем просто обуза или угроза для жизни командующих!

Но вместо этого я неожиданно спрашиваю:

— А у всех протари есть хвост?

Глава 24

Вервекс замирает, держа кисть навесу.

Хмурится.

Неужели я спросила что-то не то?

— А что ты, землянка, знаешь о протари? — медленно тянет он, наклоняясь вперед.

Его голубые глаза темнеют, и мне впервые приходит мысль, что они могут менять свой цвет в зависимости от настроения.

Находиться рядом с ним волнующе опасно… да еще и в таком беззащитном положении.

Но он все-таки врач… надеюсь на его профессионализм, и на то, что такое понятие существует в обиходе протари.

Пожимаю плечами.

Что я действительно знаю о протари?

Задумываюсь, и в голове первым возникает образ светловолосого воина — Алькиора.

Его могучие покатые плечи, строгое, красивое по-мужски лицо.

Пронзительные серо-голубые глаза и сильные руки, которые вырвали меня из лап работорговцев и чудовищ.

А уж от воспоминания о том, как он прижимал меня к сильной, словно гранитной груди, я вспыхиваю.

Что я могу о них знать?

— Они самые сильные и лучшие мужчины… бесстрашные воины…

Вервекс хмурится.

— У протари есть и женщины, — бурчит он.

Смущенно замолкаю.

— Еще какие-то подробности?

— Это какой-то допрос?

Меня начинает напрягать манера Вервекса колебаться в своем настроении и отношении ко мне: от ласковой заботы, до какого-то презрения.

— Естественно, я ничего не знаю о протари. Наша внеземная экспедиция была первой…

Зеленый луч неожиданно бьет в глаза.

— Не жмурься. Это часть тестов. Тебе не чего бояться.

Вервекс обходит ложе и осматривает меня с другой стороны.

А я изо всех сил думаю о моих спасителях: Алькиор, Вайлен, Дайонас… ну хоть кто-то, придите ко мне, а лучше все трое…

Мне ужасно некомфортно и хочется скорее все это прекратить.

— Протари — одна из самых древних галактических рас. Мы достигли эволюционного совершенства и находимся в своем развитии гораздо выше землян…

В его голосе звенит самодовольство.

— За десятки тысяч лет эволюции мы не только собрали множество информации об устройстве Вселенной, но и достигли пика физической формы.

Зеленый луч, чуть колеблясь скользит по моему лицу.

— Наши рецепторы — сверхчувствительны, а конечности — идеальны.

Перед глазами встают силуэты трех спасителей, и я не могу не согласиться с Вервексом.

— А хвосты — это особенная, интимная часть наших тел. Они способны к трансформации и в обычное время не видимы для посторонних.

Вспоминаю ласковые прикосновения кисточки Дайонаса и невольно покрываюсь мурашками.

— А… — волнуюсь почему-то. — Для чего они?

Вервекс хмыкает.

— Все-то тебе нужно объяснить…

— Ты и не объяснил ничего, только расхаживаешь здесь с высокомерным видом!

Я сама не ожидаю от себя такой дерзости, но его пренебрежение — явно и неявное, уже надоело.

Да, я всего лишь землянка, но мне так хочется узнать как можно больше об этих неожиданных, чудесных мужчинах, которые уже не раз спасли меня.

Вервекс хмыкает и втягивает воздух — я замечаю это, а он увидев, что я наблюдаю, резко разворачивается и делает вид, что ничего не происходит.

— Хвосты протари, Настя, это последняя конечность оставшаяся в наследство от далеких предков и играют они скорее ритуальную функцию. Хотя могут использоваться и для… кхм… некоторых других функций.

Зеленый луч скользит по телу, тут же рядом, надо мной вычерчиваются какие-то голографические графики, бегут строчки букв и цифр.

— Это очень сокровенная часть, и я удивлен, что ты его видела. Кто из протари продемонстрировал тебе свой хвост?

Во рту неожиданно пересыхает.

Не знаю, почему я так волнуюсь.

— Какие это «некоторые другие функции»? — отвечаю вопросом на вопрос.

Вервекс склоняется надо мной и сверлит долгим взглядом.

— Протари достигли совершенства в битве и… любви. В этих стихиях нам нет равных.

Я густо краснею, вспомнив как хвост Дайонаса ласкал мою кожу.

— Когда кто-то чужой видит хвост протари, — усмехается Вервекс, — это может означать лишь две вещи…

— Какие? — выдыхаю я, хотя