Еще одна роза Хетага - Наташа Доманская

решила помогать, восхищаться и поменьше открывать рот. Три основных правила, которые могут обратить на свою сторону любого мужчину. По крайней мере, так учил ее отец. Он считал, что это была основная причина, по которой они и прожили с мамой, как он выражался, «хренову кучу лет в счастливом браке».

Саша улыбнулась, вспомнив родителей, а вслух осторожно поинтересовалась у Хетага, который застыл в дверном проеме гостевой спальни:

— Мне нужно одеться как-нибудь особенно?

Хозяин дома поднял густые, темно-русые брови, задумчиво потрогал свою аккуратную бороду и с интересом окинул взглядом ярко-бордовое атласное платье в пол. Оно выгодно подчеркивало тонкую талию, не лишённые изгибов бедра, а также хоть и маленькую, но высокую грудь. Дэн, в отличие от Хетага, посмотрел на нее в этом платье скорее ошарашенно и поспешил скрыться в ванной, где, вероятно, молился. По крайней мере, только это объяснение пришло Саше в голову, когда она услышала оттуда какое-то странное бормотание.

— Тебя в лес я не поведу. Просто накинь что-нибудь сверху.

Саша спустилась вслед за хозяином дома на первый этаж, сняла с плечиков расшитый вязаный кардиган, сунула ноги в кожаные легкие ботинки со шнуровкой. Хетаг открыл перед гостьей дверь, пропуская вперед. Она сделала шаг, вдохнув весенний воздух, и расплылась в улыбке:

— Это тебе не город!

— Само собой, — моментально отреагировал мужчина, будто только и ждал ее реплики, и в резиновых калошах с меховым вкладышем, в которые сунул ноги у входа, легко сбежал с крыльца.

Дом у вождя скифов — так девушка про себя теперь называла Хетага — был обычный бревенчатый с каменным цоколем. И если внутри Саша уже рассмотрела всё жилище, то снаружи видела только по приезде, в темноте или из окон. Она спустилась следом за хозяином с высокого крыльца, и в очередной раз ее взгляд упал на уже раскрытые после зимы розы. Они росли на высоких грядках по обе стороны от входа в дом, и, скорее всего, в период цветения это было поистине великолепное во всех смыслах зрелище. Обойдя дом справа, они подошли к огромной стеклянной крытой террасе, которую гостья заметила только сейчас. Наверное, терраса была построена за домом специально, чтобы попадать в нее можно было сразу, не выходя на улицу, и чтобы одна стена конструкции всегда была теплой. Саша поняла, что терраса примыкает к спальне Нестора и отчасти смежная с той стеной, в которой она видела вход в мастерскую. Девушке все эти сообщающиеся помещения и запертые двери показались странной затеей, но муж и в данном вопросе встал на защиту хозяина и снова завел свою любимую волынку:

— Вам, женщинам, лишь бы нос свой сунуть в какую-нибудь дыру. На его месте я бы на мастерскую еще и амбарный замок повесил, чтобы не шлёндали всякие.

Сашу это объяснение покоробило, ведь она открыла перед Дэном двери своей квартиры, а он дает понять, что мог бы закрыться от нее амбарным замком. Слово-то какое еще подобрал: шлёндали. Это она-то шлёндает. «Хорошенькое дело, — думала девушка, — вот так и впускай в свой дом и в свое сердце разных проходимцев». Но гостья забыла, что и они с Дэном сейчас выглядят в глазах Хетага теми же проходимцами. Но Нестор в этом вопросе поддержал Дэна, сказав, что дом парня и так обнюхивают со всех сторон все, кому ни попадя, и это естественно, что у хозяина есть уголок, где можно побыть собой.

— Теплица, — сообщил Хетаг, распахивая перед Сашей двери на террасу. — Зимняя.

Саша никогда не видела ничего подобного, и уж тем более она не предполагала, что теплица, которая больше была похожа на зимний сад, может функционировать уже в апреле. Но оказалось, что она работала круглогодично и все двенадцать месяцев снабжала хозяина овощами, зеленью и… цветами. Две трети помещения было занято розами. Саня не очень разбиралась в цветах, но понимала, что это не кустовые розы, а самые настоящие почвопокровные. Расстилаясь по земле, они напоминали пестрый ковер: алые, желтые, розовые, белоснежные, лиловые. Розовые кусты каскадами спадали с высоких грядок, и приходилось смотреть под ноги, чтобы на них не наступить. Хетаг объяснил, что цветение начинается в конце мая, но из-за температурного и светового режима, а также удобрений начало этого процесса в теплице возможно на месяц раньше. Еще на высоких грядках, которые Хетаг назвал клумбами, росли и другие растения: шалфей, дельфинум, наперстянка, лаванда, лилейник, герань и еще несколько видов многолетников, название которых перечислил мужчина. Были здесь также и пряные травы, аромат от которых кружил голову: розмарин, фенхель, тимьян, майоран, орегано.

— В этом году я собираюсь дополнить свою коллекцию георгинами, клематисами, тюльпанами и лилиями, — как бы между делом сообщил парень.

— С ума сойти, — искренне восхитилась Саша. — Это просто восхитительно. А… — она махнула в сторону улицы, — там тоже розы?

— Да, тоже ландшафтные розы. Особенные, — потупил он взгляд. — Когда они начинают цвести, я срезаю их и уношу в гостевые спальни, если в это время в них кто-то… гостит.

Девушка представила, какой аромат разносится по комнате, когда в ней повсюду стоят цветы, и забыла уточнить, что же такого особенного в розах перед входом в дом. Следом ее взгляд привлекли прямоугольные, вытянутые пластиковые ящики, которые были укреплены на железных фермах и тянулись вдоль двух длинных стен в несколько рядов. Из них торчали жирные листья салата, уползали вверх лианы с огурцами, высились ароматные, долговязые кусты помидор и поражали своей силой и здоровьем культуры, название которых по листьям девушка определить не могла.

— Гидропоника, — сообщил Хетаг, — способ выращивания растений без почвы. С некоторыми культурами практикую.

Саша подняла на него изумленный взгляд и обиженно произнесла, будто она маленькая девочка, и только что, раскрыв буфет, она увидела целую вазу с конфетами, хотя до сей поры ей говорили, что там пусто:

— Нестор сказал, что ты — скифский потомок, затворник и живешь в глуши…

Хетаг скорчил презрительную гримасу:

— Все, что ты перечислила, вовсе не значит необразованный, Саша. Ты же современная девушка, откуда у тебя в голове эти штампы и клише? — Вопрос прозвучал скорее риторически, поэтому Саша просто промолчала.

Теплица отапливалась круглогодично, что было понятно по идущим понизу железным, выкрашенным в белый цвет трубам. Вероятно, они были вмонтированы в общую систему отопления, и, проходя через мастерскую, делали круг на террасе. Освещения в помещении также было много: солнечный свет и какие-то лампы с особенным спектром. В этом немного жутком неестественном освещении, со всеми этими хорошо подобранными для растений кельвинами и люменами[19], Саша