Истинная: Вишневый Сад Попаданки - Инесса Голд

— Никак нет, Ваша Светлость! — Гролл расплылся в улыбке, обнажив золотой зуб. — Едем с ярмарки! То есть... из поместья вашего. Благословенное место, доложу я вам! Торговля идет — только успевай мешки подставлять!

У меня дернулся глаз.

— Торговля? В «Черном Утесе»? Чем там можно торговать, кроме камней и старых костей?

Гролл хитро прищурился, понизил голос и полез в карман своей необъятной шубы.

— Ну как же... Эксклюзив, Ваша Светлость. Редкие товары. Вот, извольте...

Он протянул мне небольшой сверток из промасленной бумаги.

Я взял его, не снимая перчатки. Развернул.

Внутри лежал полупрозрачный, янтарный кубик, присыпанный белой мукой.

— Что это? — брезгливо спросил я.

— Пастила, — прошептал Гролл с придыханием. — «Северное Солнце». От всех печалей лечит. Съешь кусочек — и жить хочется. А есть еще тоник... ух, забористая вещь! Мои парни после него телегу из сугроба на руках вынесли!

Я поднес кубик к лицу.

Запах ударил в нос, пробивая даже насморк и морозный воздух. Ваниль. Карамель. И... вишня. Тот самый запах, который мучил меня в галлюцинациях.

Мой желудок скрутило спазмом. Не от голода. От дикой, иррациональной потребности. Зверь внутри взревел, требуя сожрать это немедленно.

Я с трудом подавил этот порыв. Смял пастилу в кулаке, превращая в липкую кашу.

— Кто это продает? — тихо спросил я.

— Так... Хозяйка, — Гролл попятился, видя, как побелели мои костяшки. — Леди Алисия. Святая женщина! Сама у ворот стоит, улыбается...

— Пшел вон, — выдохнул я. — С дороги.

Гролл не заставил себя просить дважды. Он заорал на возниц, и обоз с грохотом и скрипом начал сдвигаться на обочину, освобождая путь.

Я ударил коня пятками. Призрак рванул с места, взметая снежную пыль.

Алисия. Торгует сладостями. Улыбается купцам.

Ярость, горячая и удушливая, начала подниматься в груди, вытесняя даже холод Жажды. Она устроила из родового поместья лавку?! Балаган?! Пока я здесь умираю, спасая мир, она продает конфеты?!

***

Последняя лига до поместья пролетела как в тумане.

Я ожидал увидеть разруху. Я помнил «Черный Утес» как груду камней, где выли волки.

Но когда я выехал из-за поворота скалы, передо мной открылась картина, от которой я едва не вылетел из седла.

У главных ворот... нет, это уже нельзя было назвать просто воротами.

Раньше здесь стояла покосившаяся будка караульного, в которой выли ветры. Теперь на её месте стоял крепкий, свежесрубленный (откуда здесь дерево?!) домик с резными наличниками. Из трубы валил уютный дымок. Над широким окном висела вывеска. Я прищурился.

«ВИШНЕВЫЙ САД»

А под вывеской... толпа.

Десяток солдат из моего гарнизона. Женщины в пестрых платках. Пара заезжих путников. Они стояли в очереди! В очереди к будке, смеялись, что-то жевали, передавали друг другу какие-то свертки.

Никто не смотрел на дорогу. Никто не ждал Герцога. У них здесь была своя жизнь. Теплая. Сытая.

— Что здесь происходит?! — мой голос, усиленный магией, громом раскатился над поляной.

Толпа вздрогнула. Солдаты, узнав мой голос, поперхнулись своими пряниками и начали судорожно строиться, вытирая крошки с усов. Женщины испуганно прижались к стенам будки.

Из домика высунулась голова молодого парня — новобранца, которого я мельком видел при инспекции гарнизона.

— Смир-р-рно! — заорал он, роняя половник.

Я направил коня прямо через толпу. Люди шарахались в стороны, падая в сугробы. Я остановился перед будкой, нависая над ней черной тенью.

— Кто разрешил? — прорычал я. — Кто разрешил устроить базар на территории военного объекта?

— Ваша... Ваша Светлость... — заикаясь, начал паренек. — Так это... Леди приказала. Хозяйка. Сказала, бизнес надо делать.

— Бизнес, — повторил я это слово, пробуя его на вкус. Оно горчило.

Я перевел взгляд на главные ворота поместья.

И замер.

Ворот не было. Точнее, они были, но их не было видно.

Огромная, кованая решетка, украшенная гербом дель Торов, исчезла под переплетением... корней? Ветвей?

Это было нечто чудовищное. Черное, узловатое дерево, похожее на застывшую лаву или искореженный металл, оплело каменные столбы и саму решетку. Его ветви, усеянные длинными, как кинжалы, шипами, перекрывали вход наглухо. На ветвях висели мелкие, черные плоды, похожие на ядра картечи.

От этого растения веяло такой мощью и угрозой, что Призрак подо мной затанцевал, отказываясь приближаться.

— Открыть ворота! — приказал я.

Солдаты переглянулись.

— Не можем, сир, — подал голос один из ветеранов, пряча за спиной надкусанный леденец. — «Железная Вишня» не пускает. Она только своих признает. Или тех, кого Хозяйка лично разрешит.

— Я — Герцог этих земель! — взревел я, теряя остатки самообладания. — Я хозяин каждого камня здесь! Какая к демонам вишня?!

Я спрыгнул с коня. Боль в суставах пронзила ноги, но я проигнорировал её. Ярость была лучшим обезболивающим.

Я подошел к воротам. Черные ветки шевельнулись, словно змеи, направляя шипы в мою сторону.

— Прочь, — я выбросил руку вперед, формируя заклинание «Ледяного Тарана».

Удар моей магии мог бы разнести каменную стену. Синий луч ударил в переплетение ветвей.

Но вместо того, чтобы разлететься в щепки, дерево... зазвенело. Глубокий, гулкий звук, как от удара молота по колоколу. Ветки впитали мою магию, даже не поцарапавшись. Черные ягоды налились синеватым свечением, словно сожрали мою силу и попросили добавки.

Я отшатнулся. Моя рука онемела по локоть.

Это было невозможно. Ни одно растение в мире не могло выдержать прямой удар боевого мага уровня Герцога.

— Ваша Светлость! — со стороны будки ко мне бежал лейтенант Даррен. Он выглядел запыхавшимся, но, демоны его побери, здоровым. Румяным. Сытым.

— Даррен! — я развернулся к нему. — Что ты сделал с моим поместьем? Что это за монстр на воротах?

— Это защита, сир, — Даррен вытянулся, но в его глазах я не видел привычного страха. Только уважение. И не ко мне. — Леди Алисия... она укрепила периметр.

— Укрепила? Это осадное орудие, а не укрепление! Открывай!

— Я не могу, — Даррен развел руками, и этот жест взбесил меня больше всего. — Дерево слушает только её. Или Казимира.

— Казимира? Домового?! — я рассмеялся, и смех этот был похож на кашель. — То есть, чтобы попасть в собственный дом, я должен просить разрешения у домового и ссыльной жены?

Даррен промолчал. Но его молчание было красноречивее любых слов. Да. Именно