Из Злодейки в Толстуху - Ева Кофей, Елена Элари

— А это вот даже ничего, — прерывается он, — мне даже нравится... Угу... — читает про себя. — А если это твоя фантазия, Ир, может, и попробовать хочешь?

Но от ответа её отвлекает хлопанье входной двери и мужские голоса.

— Вот, вот она, — заходит к ним Артём. — Ну, или не она... — добавляет мрачно, и на всякий случай отступает подальше, заодно освобождая путь молодому священнику.

Глава 16. Щенник

Он высокий и худой, с жиденькой бородкой, с узкими очками на тонком носу и в рясе. В целом, всё, как и полагается священнику. Правда робок он, поэтому глядя на Иру с соседом, всё смущается и опускает взгляд, будто не знает, куда себя деть.

— Ваш брат обеспокоен... Я пришёл, чтобы убедиться, всё ли с вами в порядке и помолиться за вас. Меня зовут отец Григорий.

— Эм, — поднимается Сергей, спешно и неловко закрывая на ноуте вкладку с эротикой, — а я пойду, наверное...

— От врат верни ключи! — Изида протягивает руку. — Баран!

Сергей бросает их ей и спешно удаляется из квартиры.

Артём же с опаской подходит к сестре. В руках у него бутылка со святой водой.

— Вот, смотрите, сейчас её охватит злоба, — косится он на священника, собираясь вылить всё на Изиду.

Изида таращится на них. Молчит. Открывает рот, выставляет вперед челюсть. Прищёлкивает языком. Сверлит острым, мрачным взглядом. Молчит. И...

— Я не поняла, стадо баранов, здесь что — проходной двор?! Где ванна, ты? Я тебе сказала, чтобы не возвращался с пустыми руками. Иначе...

И тут Артём паникует и бросает в неё открытую бутылку. Григорий не успевает его остановить и лишь хлопает себя ладонью по лицу, качая головой, ожидая в ответ на его действия вполне оправданной и адекватной реакции «одержимой».

Изида умудряется поймать бутылку, вода разливается лишь на треть, мочит бёдра и диван. Остальное выплёскивается Артёму в лицо.

— Ах ты ж язык! Язык! Бараний!

Она поднимается и надвигается на него краснея.

— Давайте все мы успокоимся, — встаёт между ними Григорий. — Он просто боится за вас, как ни как, вы единственный его родной человек. А я пришёл, чтобы помочь во всём разобраться. Одному Господу известно, как он беспокоится и старается помочь...

— Кто беспокоится? — Изида хмурится и вдруг хватается за него, возводя глаза к потолку. — Повезло. Повезло: Тёмной Госпоже всегда сопутствует удача... Вижу, вы жрец, да?

— Эм... священник, — поправляет он её. — А беспокоится о вас он, — кивком указывает на Артёма, — ваш брат.

— Этот смерд! Ой, щенник, ему только золотые нужны! Выйди, баран, не для твоих это ушей, — переводит взгляд на Артёма и указывает ему на дверь, а сама возвращается на диван.

На его вопросительный взгляд, священник согласно кивает и Артём оставляет их одних.

— Я слушаю вас, — участливо говорит Григорий и присаживается рядом на стул.

— Я вижу, не все посвящены в дела более глубокие здесь. Невежды кругом. И как только этому яйцу пришло в голову вас найти? — она улыбается. — Что ж, щенник, я хочу заключить с вами сделку.

— Сделку? — мягко переспрашивает он, улыбаясь.

— Конечно. Мне нужна услуга. Кто я конкретно — не скажу, но я из других земель, имею там недурное положение и смогу щедро отплатить. Только верните меня.

— Ага... — отвечает он, всё так же улыбаясь, и за этим скрывая беспокойство. — Вернуть куда?

— Эзенгард, — Изида отвечает с усмешкой и гордостью.

— Ага, — поднимается он, — минутку... — и выходит к Артёму, который подпирает плечом стену в коридоре. — Скажите, а к психиатру вы не обращались? Ей бы врача для начала.

— О нет... — округляет он глаза. — А я так надеялся, что это просто демоны!

— Что вы так... Это было бы серьёзнее и сложнее. Вы лучше скажите, может, она пережила какой-то стресс?

— Я не понимаю! — поднимается Изида, встревожившись. — Что вы обсуждаете со смердом? Демоны? Хорошо, свяжите меня с ними, мой-то сам не справится! Никчёмный он...

— Вот, — кричит Артём, — вот, видите?! Она одержима.

— Успокойтесь оба! — Григорий невольно пятится к выходу. — Я не думаю, что дело в этом. Вам бы врача...

— Тьфу, — Изида топает ногой. — Тьфу! Смерд, ты кого привёл? Этот щенник шарлатан! Про демонов не знает!

— Я про демонов знаю, — опережает тот Артёма с ответом. — Но у вас вижу то, что больше походит на бредовое состояние. И здесь я не могу помочь.

«Неужели в этих землях нет никого, кто мог бы мне помочь?..»

Изида приподнимает бровь, поражённая осознанием того, что при всей своей прежней власти, так легко может остаться ни с чем. Оставить свои земли, увязнуть в чужом жире.

— Убирайтесь.

Она сплёвывает на пол и уходит в зал.

***

Изида понимает, что сайт этот фиолетовый нужен для отвлечения, и мозг Иры привык к нему, да и — чего греха таить — самой хочется узнать, что там дальше будет с этой, как её?

— По-па-дан-кой...

Читает она медленно, и уже к позднему вечеру понимает, что книга эта, Ирочкина, не дописана. Причём, остановилось всё на том, что девушку выкрали из замка, уволокли в другие земли, пытаются замуж выдать за другого по науськиванию ведьм!

— Нет, так дело не пойдёт!

Глаза уже болят, слезятся, она добирается до того, что люди о книге пишут, а они тоже негодуют, что продолжения нет.

И есть там фраза: «напишите свой комментарий», ну, Изида и пишет, дескать, «допишите книгу! что там дальше????».

И, наконец, отходит от /ноут/.

А в дверь звонят. Кирилл Михайлович ждёт за ней с букетом ромашек. Помнит, что Ирочке они нравились, что б её...

Изида открывает не сразу, а когда открывает, предстаёт перед ним, словно пол часа плакала.

— О как. Чего тебе, бараньи потроха, а? Деньги принёс?

— Вот, Ирочка, — протягивает он ей букет. — Я подумал, погорячился в тот раз. Расстроил тебя сильно... — Кирилл окидывает её цепким, придирчивым взглядом и едва слышно цокает языком. — Сильно расстроил, — убеждается он, и заходит в квартиру.

И цветами получает по голове.

— Зачем мне