Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

Пилар заметила, что я проснулась. Улыбнулась до ушей. Кажется, у нее было хорошее настроение. Видимо, выспалась.

— Доброе утро, барышня. Слава богу, этот желток, кажется, умотал восвояси! Я всю комнату обглядела — нет нигде!

Я даже прыснула со смеху:

— Желток? А что… Мне кажется, это очень мило. Желток!

Пилар ошарашено смотрела на меня:

— Мило? Да будет вам, барышня! Чего тут милого?

Я улыбнулась. Внутри аж что-то дребезжало от умиления и глупого детского восторга. Желток! Прелесть! Какая же прелесть!

— Значит, будет Желток! Ему очень подходит.

Пилар с ужасом уставилась на меня.

Я подцепила край одеяла и осторожно подняла, стараясь не потревожить грифоныша. Он сопел, трогательно свернувшись калачиком, обкрутил себя хвостом. Чувствуя приток холодного воздуха, насторожился, не открывая глаз, вытянул шею. Широко разинул золотистый клюв и уморительно чихнул. И пух вокруг выпуклых птичьих ноздрей тут же потемнел.

Пилар в ужасе скривилась:

— Барышня! Да он же еще и сопливый! А если заразы натащит? А вы его себе под одеяло пустили! Гнать его надо! Гнать!

Я отмахнулась:

— Не натащит, не говори глупостей. Он просто наверняка замерз и простыл. Но теперь он не будет мерзнуть. Будет хорошо кушать и быстро поправится. Правда ведь, Желток?

Тот открыл, наконец, хитрющие глаза. Будто наверняка знал, что про него говорят. И уставился на меня. А у меня внутри аж все сжималось от нежности и умиления. Хотелось схватить его, прижать к себе и затискать. Но нужно потерпеть, иначе я его напугаю.

Но Пилар все упиралась. Надулась, будто ревновала. Скрестила руки на груди.

— Желток… Тоже мне! Да с чего вы вообще взяли, что это Желток, а не Желточиха?

Я выдохнула:

— Ну, что ты как маленькая! Кошку от кота ведь легко отличишь.

Та фыркнула:

— То кошка. А тут — чудище! Да и с чего вы взяли, сеньора, что такого в комнатах держать можно?

Я выдохнула, напуская на себя строгость:

— Так: вопрос закрыт. Если Желток хочет остаться — он остается. И никто его здесь не обидит. А это значит, что с кухни ты теперь будешь носить еду не только нам, но и ему.

Пилар надулась. Смотрела на Желтка, как на заклятого врага. Но я, как никто другой, знала, что сердце у нее доброе. А это все так, для порядку. Она оттает.

Служанка обреченно опустила голову:

— И что ему нести-то?

Я пожала плечами:

— Да если бы я знала. Попробуй взять сырого мяса. Зверь, все же. А там посмотрим, будет есть или нет. И мисочку возьми ему для воды.

— А что я скажу-то? Зачем вам сырое мясо?

Да уж… вопрос…

Я посмотрела на нее:

— Миленькая, ну придумай что-нибудь…

Та вышла за дверь, но вернулась на удивление быстро. Бледная, перепуганная. Я даже на ноги вскочила:

— Пилар, что с тобой?

Та молчала, будто языком подавилась.

— Не пугай меня. Что еще стряслось? Ведьма что-то устроила?

Пилар медленно покачала головой, крестьянским жестом утерла губы ладонью.

— Новости, барышня… Говорят… ваш муж возвращается. Посыльного с письмом прислал, что на днях прибудет.

Глава 14

Новость буквально поставила на уши весь замок. Точного дня и часа никто не знал, потому старались быстрее все успеть и все предусмотреть. Плюс в этом был только один — свекровь нашла себе занятие и больше не пыталась меня ужалить. По крайней мере, пока. Я ее даже не видела несколько дней. Но я прекрасно понимала, что после этого мнимого затишья грянет настоящая буря. Мегера сделает все, чтобы убедить сына расторгнуть брак. Если в нем совсем нет чести, и клевета сгодится. И что тогда? Как это предотвратить? Как оправдаться? Я понимала лишь одно: не могу вернуться домой. Мне некуда возвращаться. И я не могу позволить себя опозорить.

Я старалась гнать дурные мысли, так можно сойти с ума. Нужно хотя бы посмотреть на этого человека, иначе все мои рассуждения — лишь догадки, фантазия. Я должна знать, какова реальность. Какой бы она ни была. Я дала себе срок до этого самого взгляда. Тогда и приму решение. А сейчас постараюсь жить, как прежде.

Но как прежде уже не выходило… И Пилар подливала масла в огонь, хоть и видела, что я не слишком хочу об этом думать.

— Барышня, ну, вы решили? Какое платье готовить? Какие драгоценности? Вы должны быть красивой. Очень красивой. Чтобы ваш муж увидел, и дар речи потерял. Вы же понимаете? — Она приосанилась со знанием дела, будто только кавалерами и вертела: — В этом наше женское оружие и заключается! Сразить красотой наповал, а потом вить веревки!

В другой ситуации я бы рассмеялась: тоже мне, знаток! Но сейчас было совсем не до смеха. Я молчала, опустив голову. Нервно поглаживала Желтка, лежащего рядом на постели. Как же вовремя он появился! Освоился с фантастической скоростью, поросенок, и вел себя, как хозяин. Будто всегда здесь был, возле меня. А я уже даже и не представляла, как это — спать без него в ногах?

— Барышня!

Я отмахнулась:

— Давай, потом, Пилар…

Та напирала:

— Когда потом? Потом поздно будет! Не пойдете же помятая! Стыд какой! А если где, не дай бог, оборка оторвалась! Ну?

Пилар была права, я это понимала. Идти замарашкой я и не собиралась. Вот только не верила, что в таких вот потугах в данном случае есть толк. Я не хотела выглядеть смешной, словно из кожи вон лезу. Да и как он меня примет? Вдруг, даже не взглянет? В этом браке не были важны ни красота, ни взаимная симпатия. О любви и речи быть не могло — в таких ванильных мечтах я и не витала. Просто королевский приказ. И совсем неважно, кто что думает или чувствует. Я с детства была готова к тому, что замужество мало будет похоже на сказку. Есть только долг. И ничего больше…

Вдруг в дверь постучали. Желток подскочил, как ужаленный, и тут же с проворством ящерицы нырнул под одеяло. Будто осознавал, что никому больше на глаза показываться не стоит.

Пилар изменилась в лице, вытаращилась на меня:

— Кого это там принесло?

Прошла к двери, с кем-то пошушукалась. Вернулась с поджатыми губами:

— Ой, барышня… Ведьма служанку прислала. У себя вас видеть желает.

По хребту