Кольца Лины - Наталья Александровна Сапункова

бы здесь писали столбиками или снизу вверх, как в Японии или в арабских странах, тоже было бы не удивительно. Да хоть по кругу! Главное — книги, бумага, буквы. Хоть и буквы непонятные, но я безусловно смогла бы освоить здешнюю грамоту. Правда, на это нужно время, которого у меня нет. При хорошем раскладе — нет, а вот при плохом…

А о плохом я пока и думать не буду. Но хорошо было бы все же научиться читать, хотя бы по складам. Кого же попросить помочь?..

На столе еще имеется письменный прибор: чернильница с крышкой и перьевая ручка, то есть палочка с надетым на нее металлическим пером. Похожий, не такой красивый, имелся у моего дяди Гоши. Он купил его в антикварном магазине и объяснил, что когда-то именно эти приборы стояли на столах во всех почтовых отделениях. Я пробовала писать тем пером, мне не понравилось. Впрочем, перьевой авторучкой я писала, но это же совсем другое дело…

Я взяла в руки перо, чтобы лучше рассмотреть. Вроде бы пишущая часть длиннее и тоньше, чем у дядьгошиного, но суть та же. Итак, здесь пишут перьями из металла, которое у нас массово стали делать только к середине девятнадцатого века, притом, что кое-где чуть ли не до начала двадцатого века писали гусиными. Невероятно, но факт. При том, что здесь я пока не видела ничего похожего на наш девятнадцатый век.

Как же все перемешалось в моей голове…

На краю стола лежали еще две книги, не такие большие, завернутые в потертый синий бархат. Что-то особо ценное? Их я трогать не стала. Пока — не стала. Тут еще магия есть, мало ли что может быть в особо ценной книжке. Вышла из спальни, огляделась — никого. Прилегла на лавку для служанки, подбила под головой подушку. Спать не хотелось совершенно, но хорошо так, тихо, спокойно, не трогает никто — здесь мне редко, чувствую, будет выпадать такая минутка. Можно полежать и подумать… подумать, да.

— Камита! Ну ты и хороша спать, вставай, солнце уже заполдень! — меня трясли за плечо.

Я хороша спать?! Да ведь и глаза не успела закрыть…

День за днем в сумасшедшем доме — вот на что похожа стала моя жизнь. Огромный каменный замок — неуютный, холодный, мрачный. Замок на картинке — это так красиво! И романтично. Да, если на картинке. На самом деле это просто большущая домина без водопровода, канализации, отопления, электричества — без удобств, о существовании которых, впрочем, местные жители и не подозревают.

Душ! Полцарства за горячий душ!

Впрочем, не верьте, где я возьму вам полцарства? И к отсутствию удобств и привычных, к примеру, средств гигиены на самом деле приспосабливаешься довольно быстро, потому что все равно деваться некуда. Мыть голову можно щелоком или мыльным корнем — мне его показала Нилла, она же подарила пару мягких холстин-полотенец. Стирать — тем же самым, полоскать — на речке. Вместо ваты тут — сероватые комочки, оказалось — отходы переработки местного льна, очень ценимая, между прочим, вещь. "Не отходы", то есть внушительного размера кудель, мне вручила Крыса и велела спрясть у завтрашнему вечеру — это явно подразумевалось не работой, а дополнением к досугу. Которого у меня, кстати, не было совершенно, если не считать то время, когда мы с Ниллой ходили на речку купаться. Так что осваивать прядение казалось нереальным, и я просто отложила кудель. Через пару дней Крыса, обозвав меня лентяйкой и дармоедкой, кудель забрала, и… в общем, обошлось. Покровительство ленны все же выручало, должно быть — экономка не решалась меня наказывать, а я не решалась особо искушать судьбу, так что ситуация пребывала в равновесии.

Тогда, выспавшись в комнатах ленны, я первым делом побежала вниз проведать Дина. Его не было. Лишь валялась под лавкой моя скомканная рубашка.

Разочарование оказалось острым. Почему-то. Я стояла и кусала губы. Как это, он пропал — и все? И как же узнать, спросить, где он и что с ним? Опять мычать и объясняться знаками с Ниллой? Она поймет. Она меня, как правило, понимает, хоть и не всегда с первой попытки.

Стоп, Линка, сказала я себе. Какое тебе дело до этого парня? Правильно, никакого. Поддалась слабости? Синдром медсестры, да. Ну так вот, на самом деле он тебе вообще не нужен, других проблем выше крыши. Домой, а там Димка, ну и… вообще, поняла?

Конечно, я поняла, и, шмыгнув носом, отправилась было на кухню, но столкнулась с экономкой. Она с ходу заявила, что я лентяйка, каких свет ни видывал, скривилась, увидев мои бусы, и вскоре я драила лестницу. Щеткой и тряпкой. Эту лестницу, должно быть, не мыли последние десять лет, а тут появилась лентяйка, которой и поручили такое нужное дело. С тех пор я ежедневно мыла затоптанные лестницы — их в Крысином ведомстве хватало, или еще что-нибудь драила, причем экономка давала мне работу самолично. Ленна также регулярно об о мне вспоминала, зазывала к себе и занимала каким-нибудь несложным делом: в компании с другими девушками я перебирала и сматывала нитки, что-нибудь перешивала или пришивала — к счастью, на мелочи моих умений хватало, иногда сопровождала ленну по замку — невесть зачем, но это мне нравилось, потому что позволяло лучше осмотреться. Если ленна заставала меня за работой, заданной экономкой, она ругалась с экономкой, и в следующий раз все повторялось.

Если бы ленна прямо приказала мне при экономке выполнять только ее, леннины распоряжения — у меня бы появился повод не слушать Крысу, но ленна такого не приказывала. Закончив с очередной лестницей, я всегда отправлялась на кухню, это спасало от дальнейших приставаний экономки. Когда она однажды явилась туда по мою душу, а я как раз была занята разделкой булочек, которых в этот день требовалось особенно много, то тетушка Ола положила поварешку, подошла к Крысе, уперла руки в бока и что-то негромко ей сказала — та пошипела в ответ и удалилась.

— Ох, девка! — сказала мне потом шеф-повариха — не люблю я такой дурости, а тут! Хоть бы уж наша ленна скорее замуж вышла, всем сразу спокойнее станет.

В сущности, наверное, с помощью тетушки Олы я могла бы вовсе избавиться от Крысы. Главная повариха, хоть и наверняка формально подчинялась экономке, на самом деле не позволяла ей лишний раз открывать рот в своих "владениях", то есть на кухне. А я на кухне действительно была на своем месте, но…

Кажется, я