Прятки - Диксон Уиллоу

будь добр, принеси кобуры. — Он катает рукоятку одного из ножей по костяшкам пальцев. — Не думаю, что мы хотим повторения ситуации, когда Ксав хвастался и пытался засунуть свой нож в карман спортивных штанов.

Я хихикаю и подхожу к шкафу Джейса.

— Я бы не отказалась посмотреть, как ты разрезаешь бок своих брюк и полностью промахиваешься, как он.

Джейс смеется.

— С брюками было забавно, но ему действительно стоило признать свою неудачу, а не делать вид, что ничего не произошло, и все равно пытаться сделать бросок.

— По крайней мере, его промах был столь же эпичным, как и разрез на брюках. — я открываю ящик внизу его шкафа, в котором хранятся различные кобуры и наши тренировочные клинки. — Представь, что ты не только промахиваешься с расстояния трех метров, но и полностью промахиваешься мимо цели. — я беру то, что ищу, и закрываю ящик. — Это гораздо хуже, чем провести остаток дня с брюками, развевающимися на ветру.

— Я никогда не прощу ему этого, — говорит Джейс, после того как я закрываю дверцу его шкафа. — Я буду пересказывать эту историю до последнего вздоха, только чтобы поиздеваться над ним.

Я бросаю ему кобуру.

— Он это заслужил.

Джейс ловит ее свободной рукой.

— Готов к тому, что тебе надерут задницу?

— Ага. — Я обвязываю пояс кобуры вокруг бедер и застегиваю его. — Так же, как я был готов получить по заднице вчера на утесах. Вопрос в том, сможешь ли ты действительно это сделать, или это тебе достанется по заднице?

— Продолжай меня дразнить, и я могу промахнуться специально. — Он машет ножами в мою сторону. — Сделай как Ксав, но без разрезания штанов и с большим количеством ударов ножом.

— Не угрожай мне хорошим времяпрепровождением. — Я делаю жест «поторопись» рукой. — Ты уже сдаешься?

— Черт, нет. — Он бросает ремень так, что конец обвивается вокруг его талии, и ловит его свободной рукой. — Теперь достань свой телефон, чтобы засечь время моего трюка, — приказывает он и защелкивает зажим.

— Какой властный. — Я достаю телефон. То, как он надел кобуру, было чертовски впечатляющим, но я не собираюсь ему это говорить.

— Не моя вина, что тебе нужен микроменеджмент. — Он вставляет лезвия в кобуру и поворачивается к мишени. — Ты готов? Или мне тоже нужно засекать время?

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Конечно. — Он бросает на меня бесстрастный взгляд.

Я поднимаю телефон.

— Лучший из трех? Убийственные выстрелы, четыре угла, потом цвета?

— Звучит неплохо. — Он встряхивает руками. — По твоему сигналу.

— Сначала убийственные выстрелы. — Я навожу палец на кнопку, чтобы запустить таймер. — Старт, — говорю я и нажимаю кнопку.

Ножи вылетают из рук Джейса, и я останавливаю таймер, как только последний из них оказывается в воздухе.

— Четыре и семь десятых, — говорю я ему.

Он кривит лицо.

— Я могу лучше.

— Да, можешь, — соглашаюсь я.

Джейс что-то бормочет, но я слушаю его вполуха, собирая ножи.

Он ошибается насчет Майлза. Я не вкладываю в это свои силы, я просто заинтересован. И единственная причина, по которой я заинтересован, — это то, что Майлз — самый загадочный человек, которого я когда-либо встречал.

Обычно я могу понять мотивацию людей за несколько минут наблюдения за ними, и мне никогда не требовалось больше пары дней, чтобы понять человека, почувствовать, какой он и можно ли ему доверять.

Майлз — другой. Он похож на одну из тех головоломок, которые он выставил в своей комнате: сложный и интересный, но это все. Он — блестящая новая игрушка, и как только он перестанет быть блестящим и интересным, я заскучаю, и мы разберемся с ним так, как нам нужно.

Это действительно не имеет большого значения, и Джейс зря волнуется.

***

Уже за два часа ночи, когда Майлз наконец выключает компьютер и заканчивает работу. Я наблюдал за ним с перерывами с самого начала, и, кроме перерывов, которые, как я предполагаю, были для туалета, и одного раза, когда он пошел в шкаф за закусками, он ни разу не вставал из-за стола.

Около часа назад я переключился с наблюдения за ним на компьютере на телефон и последние тридцать минут лежал в постели, ожидая, когда он закончит работу.

В комнате вокруг меня темно и тихо, слышно только ровное дыхание Джейса, лежащего в своей постели. На всякий случай, если он спит не так крепко, как я думаю, я переворачиваюсь на бок и кладу телефон на подушку.

Как и вчера вечером, Майлз подходит к шкафу, достает из него сумку с туалетными принадлежностями, а затем исчезает на десять минут, вероятно, чтобы пойти в ванную и выполнить свои вечерние процедуры.

Когда он возвращается в комнату, он убирает туалетные принадлежности, а затем подходит к своей кровати, поднимая руки над головой, чтобы потянуться. От этого движения нижняя часть его футболки поднимается вверх, обнажая ямочки на его спине над полной попкой.

Эти две маленькие впадинки завораживают меня, и я не могу отвести от них взгляд, когда он наклоняется над кроватью и разглаживает простыню и одеяло.

Когда он заканчивает поправлять постель, футболка снова опускается на место, и я увеличиваю изображение, когда он обходит кровать с другой стороны и выключает прикроватную лампу.

В камере включается ночное видение, и мягкое зеленое свечение экрана моего телефона странно успокаивает, когда Майлз снимает футболку и бросает ее на кресло у стола.

Что-то в моей груди сжимается и сдавливает, когда Майлз проводит рукой по своим растрепанным волосам и зевает. Странно то, что это один из тех зевков, которые изматывают до мозга костей, искажают лицо и создают впечатление, будто ты пытаешься вывихнуть челюсть. Я не должен был бы испытывать никакой физической реакции на это, но я испытываю. И это не первый раз, когда такое происходит, пока я наблюдаю за ним, занимающимся повседневными делами.

Игнорируя реакцию своего тела, я сосредотачиваюсь на экране, когда Майлз зацепляет большими пальцами пояс своих спортивных штанов. Но вместо того, чтобы спустить их, он останавливается и переводит взгляд на окно напротив. Его шторы открыты, и я мог бы видеть его целиком, если бы сидел на своем месте за окном.

Изображение с камеры кристально четкое, но я еще больше увеличиваю его, чтобы его лицо заполнило экран моего телефона.

Он выглядит задумчивым и даже немного любопытным, глядя в окно.

Он делал это и раньше, как когда я наблюдал за ним снаружи, так и с тех пор, как я начал смотреть камеры. Иногда это просто быстрый взгляд, а иногда, как сейчас, он смотрит вдаль с любопытным выражением